Просто приворот

Выхода из этой опостылевшей жизни не было видно, и Вася терпел, стиснув зубы. А что еще оставалось? Иногда вечерами, лежа в постели он мечтал, как когда-нибудь станет взрослым и сможет уйти отсюда, чтобы никогда не видеть обеих женщин, а главное — сумеет совершить что-то важное, имеющее значение не только для него самого, но и для всех людей, станет знаменитым и могущественным…

Но мечты оставались мечтами. Наступал новый день, и все возвращалось на круги своя. Надо было вставать, идти в школу, сидеть на уроках, потом возвращаться домой… Посмотрев как-то фильм «День сурка», Вася подумал, что его жизнь очень похожа на судьбу незадачливого героя, с той лишь разницей, что у него-то этот самый день начался еще с рождения и другой жизни он не знал вовсе.

Немного оживлялся Вася только в те дни, когда ходил на тренировки. В спортзале среди ребят, отрабатывающих удары и броски, было куда больше воздуха, простора и пахло совсем иначе — кожей от матов, здоровым потом и немного пылью. Даже это нравилось Васе. Пусть не сразу все получалось и все тело болело, особенно вначале, зато здесь, среди сверстников, он наконец-то чувствовал себя свободным от унизительного бабского контроля и удушающей заботы. Он упорно, почти фанатично тренировался, отрабатывая каждое движение по многу раз, и вскоре кое-что стало получаться… Даже тренер хвалил. Вася расцветал от гордости и чувствовал себя почти счастливым.

Но дело было не только в этом. В тот год у него появилась собственная, тщательно оберегаемая от посторонних глаз тайна.

В секции занимался Андрей Смоляков — спортсмен, отличник, гордость школы… Парень был красив, как бог. Каждый раз, когда Вася видел его, смотрел в дерзкие голубые глаза, он чувствовал, как сладко замирает в груди сердце. Когда отрабатывали удары и броски в парах, было страшно причинить Андрею боль. Прикосновения к его телу, его запах вызывали и вовсе странное волнение и трепет… Тренер еще ругался:

— Ты бей как следует! Что ты гладишь его, как девчонку? Эх, учи вас…

Что бы он понимал!

В душевой Вася украдкой разглядывал безупречные линии тела Смолякова и просто млел от счастья и смутных мечтаний. Очень страшно было, что кто-нибудь заметит его взгляд, и Вася радовался, что маленькая тесная помывочная всегда была заполнена клубами пара.

Постепенно они подружились. Андрей был парень не злой, не заносчивый и как будто даже не замечал своего физического совершенства. Ребята вместе ходили домой после занятий, благо жили почти по соседству, говорили о музыке (обоим нравились группы «Пикник» и «Сектор газа»), о новых фильмах, ну и о спорте, конечно…

Все закончилось в один день. Вася возвращался домой из школы. Стояла середина осени, когда неба не видно от серых туч и промозглый ветер навевает самые мрачные мысли, вгоняя людей в простуды и осеннюю депрессию, но у Васи настроение было хорошее. Подумаешь, погода! Вася думал о том, что сегодня опять тренировка и Андрей будет там, как всегда…

— Эй, Васек, привет!

Он обернулся и увидел приятеля, машущего с противоположной стороны улицы. Да не одного, а с Ленкой Зубаревой, что училась с Васей в одном классе, считалась самой красивой девочкой и вечно строила глазки парням. Молодой учитель истории Николай Петрович, которого за глаза все звали просто Коленькой, почему-то всегда краснел, вызывая ее к доске…

А теперь она была рядом с Андреем. Они шли по улице, обнявшись, и то и дело останавливались, чтобы поцеловаться. Вася застыл в полном замешательстве, но Андрей ничуть не смутился.

— Привет, Васек! А я сегодня забить решил на тренировку. Мы тут с Ленкой в кино собрались… Хочешь с нами? Леночка может подружке какой-нибудь позвонить…

Вася не ответил. Он развернулся на месте и почти побежал прочь, лишь бы не видеть их. Горло перехватило от обиды, в глазах стояли злые невыплаканные слезы. Какая грязь, какая гадость! Он посмел променять их дружбу на какую-то девку!

Предатель.

С того дня Андрей перестал для него существовать — и спорт тоже. На радость маме Вася бросил тренировки. Теперь все вечера он проводил дома за книгами. Матери говорил, что готовится к поступлению в институт, но на самом деле просто читал все, что попадалось под руку, благо библиотека в доме была богатая.

Снова потянулись унылые дни, похожие один на другой. Вася окончил школу, по настоянию мамы поступил на юридический, ходил на занятия… Однокурсников он так же сторонился, а девицы не вызывали ничего, кроме раздражения.

Он чувствовал себя как пассажир, отставший от поезда на глухом полустанке. Должен ведь когда-то появиться другой состав, чтобы унести его из этой глуши? Правда, иногда казалось, что поезд уже никогда не придет…

В такие дни Васю охватывало отчаяние. Совершенно непонятно было, зачем просыпаться по утрам, идти в институт, слушать дурацкие лекции, а потом возвращаться домой и снова видеть те же опостылевшие стены, выслушивать нравоучения матери и бабкины бесконечные капризы.