Просто секс и ничего личного

— Я на развод подала, идиот! — ору прямо в раскрасневшееся лицо мужа. — Через суд, в одностороннем порядке! И как только нас разведут, сразу же выхожу за другого. За того, в чьей постели провела последние десять дней. И с кем утешилась той ночью, когда ты так удачно облажался с Анькой!

Он замирает, так судорожно стиснув мои запястья, что я, подчиняясь боли, начинаю оседать. И вдруг — удар! Отлетаю к противоположной стене, врезаюсь спиной в дверную ручку и падаю на пол. Зажимаю опалённую пощёчиной щёку, лицо укрыто волосами, глаза стремительно наполняются слезами.

Никто и никогда прежде не смел поднимать на меня руку! И сейчас я в шоке. В ступоре. Словно оплеуха начисто выбила из меня способность соображать…

— С-с-сука, довела-таки! — склоняется надо мной муж. — Сегодня же идёшь в суд и забираешь заявление, ясно? А иначе, вдобавок к сгоревшему обогревателю, у твоей подруги и наркота в сумочке найдётся. Это я тебе прям обещаю.

— Только попробуй, тварь…

— Да ладно? — смеётся он. — И что ты сделаешь? Трахарю своему мифическому нажалуешься? А нет, погоди, опять папашей пугаешь? Думаешь, я такой идиот, что за всё это время так и не понял, что ты скорее сдохнешь, чем к нему обратишься? — Выпрямляется, в сердцах пинает туалетную дверь. — Дура, ну какая же ты дура, Алиса! Можно ведь было по-хорошему порешать, так нет, драму тебе подавай!

Он уходит, а я сначала сижу, прислонившись саднящей спиной к стене, потом медленно поднимаюсь.

Под лопаткой, на месте удара об ручку, заметная припухлость. Щека красная, но без ссадин, а если повезёт, то и синяка не останется.

Хотя, почему повезёт? Наоборот, посильнее бы!

Не подтираю потёкшую тушь, не причёсываю взлохмаченные волосы — выхожу из дома как есть. А не была бы такой трусихой, ещё и самостоятельно добавила бы себе пару-тройку синяков. Для торжества справедливости любые методы хороши. Или он, тварь такая, думает, неприкасаемый что ли?

— Куда едем? — окинув меня любопытным взглядом, спрашивает таксист. И даже не удивляется, когда я выдавливаю зловещую улыбочку:

— В отделение. Побои снимать.

Из полиции я периодически звоню Ирке, но она недоступна. Нервничаю. Так и кажется, что снова что-то случилось. Поэтому, едва освободившись, сразу еду на рынок. Но Ирки там нет, а на её уличном прилавке какая-то левая бабуська торгует огурцами и малиной.

Снова и снова звоню Ирке. Бесполезно. Еду домой — там она явно не появлялась. Иду в садик, там выясняется, что Тоська спокойно спит на тихом часе, и Иринка не приходила. Пугаюсь уже не на шутку. Пытаюсь убедить себя, что подруга занята личной жизнью… Но, во-первых, если Димка не в городе, то и Володька тоже, а во-вторых, даже если бы он и был здесь — до амуров ли сейчас самой Ирке?

Словом, чем больше думаю, тем параноидальнее подозреваю мужа. И наконец, окончательно отчаявшись, звоню ему. Однако и он не берёт трубку.

Сговорились что ли все?!

Набираю снова. Сбросил. Перенабираю — сбросил.

Ах ты гад!

Упрямо набираю ещё, и на этот раз мне везёт. Сходу ору в трубку:

— Скотина, где Ирка?

И после небольшой заминки мне вдруг отвечает до боли знакомый, с тёплой хрипотцой голос:

— Алиса, здравствуй! Это папа.

Глава 19. Меня у тебя больше нет

Глава 19. Меня у тебя больше нет

Чем ближе подхожу к парку, тем больше волнуюсь, хотя казалось бы — с чего вдруг? Я ведь сразу поставила себя независимо: отвечала холодно и односложно, наотрез отказалась от варианта отца прислать за мной машину, заявив, что, если ему надо — пусть сам и приезжает. И даже встречу назначила в людном месте у фонтана, чтобы подчеркнуть дежурную формальность происходящего… И вот надо же, вроде вся такая гордая, а у самой пульс шкалит и сохнет во рту. А когда ещё издали вижу знакомую, не по годам статную фигуру, то и вовсе — под коленками внезапно разливается пугающая слабость.

Невольно замедляю шаг и, так и не дойдя метров десять, останавливаюсь. Но отец словно чувствует: тут же настороженно ведёт шеей и оборачивается.

Поседел. Как же сильно он поседел!..

Смотрим друг на друга и как будто оба не решаемся сделать первый шаг. И если с отцом-то, как раз, всё понятно, то что, чёрт возьми, со мной?

И всё-таки он шагает первым, а я так и не двигаюсь с места, только суетливо перекидываю волосы на одну сторону, прикрывая всё ещё красноватую от пощёчины щеку. Мои проблемы его не касаются!

— Ну здравствуй, дочка! — отец явно хочет, но в последний момент так и не решается обнять меня. — Как ты?

Сцепляю руки на груди, чтобы скрыть их дурацкую дрожь.

— Ты это приехал спросить? Ну так зря время потратил, мои дела тебя по-прежнему не касаются. Хотя, судя по тому, что ты знаешь где меня искать и даже имеешь контакт с моим мужем — ты и сюда успел влезть. Следил за мной, да? С самого начала следил?

Он сокрушённо морщится, но признаётся:

— Не с самого. Но на свадьбу могла бы и пригласить. Я тебе всё-таки не чужой человек. Родной.

«Родной человек»… Понимаю вдруг, что ногти больно впиваются в ладони сжатых кулаков, а в горле ком. Усмехаюсь.

— Ну и зачем приехал, не чужой?