Просто секс и ничего личного

Отец жмёт губы, до ужаса напоминая своей серьёзной сосредоточенностью Димку, и беся этим ещё больше — не поймёшь, то ли действительно подбирает слова правды, то ли просто придумывает сказку поубедительнее.

— Мне показалось, у тебя проблемы.

— Показалось? Пха! — Импульсивно взмахиваю я руками. — То есть, сидел, такой дома, и тут вдруг — опа, а у Лисы, кажется, проблемы! Да? А ты можешь хотя бы сейчас не врать? Откуда у тебя телефон Сергея?

Отец молчит, я нервно смеюсь:

— Ну понятно. Вот теперь мне всё понятно! Это ты нанял его жениться на мне, чтобы удобнее было следить, так?

— Нет конечно, что ты несёшь! — Отец хотя и держится спокойно, но я-то прекрасно знаю, чего ему это стоит, с его-то властным характером. — Твой брак, это полностью твой выбор и твоё решение!

— Ну да. И представляю, как это тебя расстроило!

— Алиса, не надо, пожалуйста. Когда ты сказала, что отныне хочешь жить самостоятельно — я тебя услышал и не вмешивался в твой выбор, а всего лишь объяснил тому, кого выбрала ты сама, что он должен стать достойным мужем. Просто объяснил! Без давления.

— А, ну понятно. Всё понятно, вопросов больше не имею. До свидания! — Собираюсь гордо уйти, но уже через пару шагов, резко разворачиваюсь. — То есть, я правильно понимаю, что ты решил, что без твоего влияния я сама не смогу быть счастлива, и поэтому простимулировал моего мужчину дополнительно? И это не вмешательство в мою жизнь, конечно нет! — С каждым словом всё больше завожусь. — Это… Как ты там это называешь… Забота! Забота обо мне. Да? Угу... И что? Ну, в смысле, что грозит моему мужу, если он вдруг будет недостаточно хорошим? Тазик с цементом или просто паяльник в зад?

Отец молчит, и мне даже немного жаль его, хотя и не понимаю с чего вдруг. Может, так действует его опущенная голова или вот это смирение, которого никогда раньше не было? Или седина. Слишком густая и слишком белая.

— Ты снова всё испортил! — бью словами наотмашь, намеренно делая больно, а отдаётся почему-то самой. Это ещё больше злит, но вместо того, чтобы остановиться, я лишь усиливаю нажим: — Ты всё время, всю мою жизнь всё портишь! И не только мне! Но самое страшное, что ты прикрываешь это любовью!

— Это не было вмешательством. Я просто иногда звонил ему, спрашивал, как у тебя дела. И когда я позвонил три дня назад, мне показалось, что он юлит. Я послал человека проверить. Негласно. И оказалось, что ты не появляешься дома. Я потребовал у зятя объяснений, он снова уверил что всё хорошо, а ты просто уехала в гости к подруге. Я не поверил и приехал сам. Потому что волнуюсь за тебя, Алиса, хочешь ты этого или нет.

Я смеюсь, но тут же умолкаю. Всё внутри клокочет.

— Ну за сколько же ты купил его любовь ко мне?

— Никаких денег! Я просто помог ему продвинуться по карьере, да и то уже после того, как вы стали жить вместе.

— Ты… Ты ЧТО?! — возмущённо задыхаюсь я, но отец прерывает властным движением руки:

— Во-первых, это было сделано для того, чтобы ты могла жить хотя бы приблизительно на привычном уровне, потому что знаю, как это для тебя важно!

Он говорит, а у меня перед глазами Димка, с этими его деньгами на тумбочке и «А чё такова» после объяснений. И ведь реально ни тот, ни другой действительно не понимают «а чё такова» Мужик сказал — мужик сделал. Всё.

— А во-вторых, это долг любого уважающего себя отца — помогать зятю содержать свою дочь! Тем более, что я ни разу не вмешался в твою собственную судьбу, и все твои достижения по работе — это твои личные заслуги, и я здесь ни при чём.

— Ты ни при чём? Ты не вмешивался?! — взрываюсь я. — Да он женился на мне только потому, что карьерой запахло! А пока ты не появился, он ни рыба, ни мясо был! А я-то думаю, с чего он вдруг так рьяно меня обхаживать стал… А это папа! Снова папа, со своим насильным причинением добра!

Отец на глазах смурнеет:

— Я так понимаю, у тебя с ним действительно какие-то проблемы? Что не так, Алиса? Чем я могу помочь?

Смотрю на его хмуро сведённые брови, на глубокие носогубные складки, придающие лицу ещё больше властной жёсткости и в тоже время возраста, и не понимаю, почему мама его простила. Зачем приняла — его, который на двадцать лет старше, а туда же, за другой юбкой потащился. Помочь он мне собрался. Ишь ты!

— А мне твоя помощь не нужна, пап. Никогда. Слышишь, никогда больше мне не помогай. Я запрещаю тебе, ясно?

— Алиса… — отец выглядит растерянно, — я правда всё это делаю для тебя!

— Для меня?! — Я уже ору, и прохожие начинают заинтересованно оборачиваться. — А когда ты меня продать хотел, это тоже для меня было?

Он словно получает пощёчину. Вздрагивает, гневно выпрямляется… но губы лишь беспомощно шевелятся, не находя нужных слов. И мне, чёрт возьми, опять предательски его жалко, опять невыносимо болит что-то внутри — не моей, но его болью, и я не знаю, что с ней делать. Я её боюсь, потому что не понимаю откуда она вообще могла взяться. И лишь одно для меня точно: я не хочу как мама — жалеть и принимать предателя.

— Алиса, всё не так…

Ну да, конечно. Старые песни о главном.