Просто жизнь

Они встречались больше месяца, вовсю целовались, но, как только Доронин смелел, Зиночка с негодованием отталкивала его. Он догадывался, чего она добивается. Зиночкина непреклонность с каждым днем все больше распаляла Доронина. Через некоторое время, сам того не ожидая, он сделал ей предложение.

Старик архитектор стал относиться к Зиночке с галантностью, присущей лишь интеллигентам «из бывших», его супруга во всеуслышание говорила, что милей и приятней нет женщины, в словах и взглядах Марии Павловны проскальзывала настороженность. Зиночка отвечала ей тем же.

Стена, казалось, сотрясалась от магнитофонного рева. Доронин хотел попросить сына убавить громкость, но раздумал. Сложил плед, сунул его вместе с подушкой в ящик для постели, пошел умываться.

— Подойди-ка, — окликнула жена.

Кухня была большая, светлая, как во всех домах улучшенной планировки. Стараниями Зинаиды Николаевны — так теперь Доронин обращался к жене — она была превращена в кухню-столовую. Кроме электроплиты и стандартного кухонного гарнитура там стоял телевизор. На телеэкране кружилась, приложив конек к затылку, какая-то фигуристка.

— Немка? — спросил Доронин.

— Швейцарка, — ответила Зинаида Николаевна и, показывая свою осведомленность, добавила: — Дениз Бильман.

— Замечательно, — пробормотал Доронин.

Не отрывая глаз от телеэкрана, Зинаида Николаевна огорченно вздохнула.

— А наши девушки даже в первую десятку не пробились.

— Даже та? — Доронин смутно помнил: года два назад жена, большая поклонница фигурного катания, сказала, что в нашей сборной наконец-то появилась очень перспективная фигуристка.

— Была, да сплыла. — Зинаида Николаевна снова вздохнула и, по-прежнему не отрывая глаза от телеэкрана, показала пальцем на телефон. — Пока ты дрых, я с Кочкиными разговаривала.

— С ней или с ним?

— С Наташкой.

— Чего она сказала?

— Просила тебя позвонить им.

Доронин протянул руку к телефону. Зинаида Николаевна оторвала взгляд от телеэкрана, твердо сказала:

— Не дури, Алексей Петрович!

Доронин подумал:

«Зря она не позвонила бы».

— Обойдется! Что отрезано, то отрезано. Нечего тебе якшаться с ними.

Раньше Кочкины работали в том же издательстве. С Василием Афанасьевичем Кочкиным Доронина связывала многолетняя дружба. Именно ему, Кочкину, самому первому он сообщил о решении жениться на Зиночке. До этого Доронин был с ней у Василия Афанасьевича, уже женатого, в гостях и уже тогда обратил внимание на какую-то натянутость в поведении его жены. На следующий день, встретившись с Дорониным в буфете, Наталья Васильевна Кочкина ни словом не обмолвилась о Зиночке, хотя он ожидал услышать одобрение и восхищение. Это осталось в памяти.

Кочкины были хорошими работниками, особенно Василий Афанасьевич. Умный, начитанный, он умел убеждать, был принципиальным, честным. В издательстве к нему относились неодинаково: одни прислушивались к каждому слову, другие называли вольнодумцем.

«Наташка такая же», — часто напоминала Зинаида Николаевна и советовала мужу держаться от Кочкиных подальше.

В глубине души Доронину нравилось «вольнодумство» Кочкиных, и в то же время оно рождало какое-то беспокойство. Именно поэтому он ничего не сказал им, когда они решили уволиться. Доронин стал общаться с ними все реже и реже, и наконец их пути разошлись.

— Нехорошо, — пробормотал он.

— Ты о чем?

— Все о том же. Вспоминаю, какой напряженной ты становилась, когда Кочкины к нам в гости приходили.

Зинаида Николаевна кивнула.

— Я к ним с первого взгляда антипатию почувствовала.

— А пострадала мужская дружба.

— Невелика потеря! — заявила Зинаида Николаевна и добавила: — Лучше пойди и переоденься. Увидит тебя молодежь в таком виде — сыну краснеть придется.

Дома Доронин ходил в старье — в рубахах с оторванными пуговицами, в дырявых брюках; в такой одежде было удобно.

На кухне, когда он снова появился там, молодежь готовилась пить чай. Жена — чересчур оживленная, с азартным блеском в глазах — сервировала стол. Доронин возмущенно подумал, что Зинаида Николаевна хлопочет и суетится, как официантка в ожидании щедрых чаевых. Кроме сына и его девушки, предполагаемой невестки, Доронин увидел Андрея — давнишнего приятеля Вадима, приходившего к ним довольно часто и всегда с новой подружкой.

Отвесив общий поклон, Доронин перевел взгляд на подружку Андрея и чуть не ахнул — так она была похожа на его первую любовь: такие же золотистые, будто бы освещенные солнцем волосы, те же глаза густой синевы, тот же овал лица. Он никогда не ужинал с гостями сына, теперь же, когда Зинаида Николаевна, отдавая дань вежливости, пригласила его к столу, остался на кухне.