Просуществует ли путинская система до 2042 года?

Во-первых, именно он убеждал Ходорковского открыть глаза Путину на коррупцию в его окружении и, значит, нес моральную ответственность за судьбу олигарха. Являясь, по сути, третьей фигурой страны (после президента и премьера), Волошин вдруг обнаружил, что с ним не считаются и что гарантии безопасности, которые он дает людям масштаба Ходорковского, ничего не стоят.

Во-вторых, та яркая операция «Преемник», которую провернул Волошин и которой он мог по праву гордиться, завершилась провалом. Тактически всё было осуществлено блестяще, но стратегически получился полный конфуз. Волошин таскал каштаны из огня для Путина и тех людей, которых тот за собой тянул.

Александр Волошин ушел добровольно. Борис Березовский сбежал. Валентин Юмашев и Татьяна Дьяченко поженились и ушли в частную жизнь. Роман Абрамович выгодно продал «Сибнефть» государству, пустил часть денег на развитие Чукотки в качестве обязательной олигархической дани и затем тоже ушел в частную жизнь, приобретя ведущий английский футбольный клуб. «Семья» растворилась. Оставался еще ее ставленник Михаил Касьянов на посту премьера, но Путин снял его без всяких формальных оснований весной 2004 г.

С тех пор глава правительства перестал быть политической фигурой, сопоставимой по значению с президентом. Ни Фрадков, ни Зубков, ни Медведев не обладали личной харизмой, способной соперничать с харизмой Путина. Перевернутая пирамида власти, держащаяся на путинских плечах, могла оставаться устойчивой лишь в том случае, когда никто из политиков не способен был оспорить лидерство Путина.

«Семья» фактически повторила судьбу небольшой группы «верховников», пытавшихся в XVIII веке пригласить на российский престол Анну Иоанновну, обставив ее приход определенными условиями. Царица сперва согласилась, но, когда, «вступив в должность», поняла, что за «верховниками» нет реальной силы, предпочла опереться на широкие массы дворянства, порвала «кондиции» и вернула петровскую абсолютную монархию, которая впоследствии, при Екатерине II, переросла в просвещенный абсолютизм.

Путинскую систему власти можно по аналогии назвать просвещенным вертикализмом, поскольку созданная президентом вертикаль власти наделяла его правами, сопоставимыми с правами абсолютного монарха, но при этом сторонилась откровенного самодурства. Она основывалась на прагматизме, деидеологизации, внешнем соблюдении законности (то есть на характеристиках, свойственных лично Путину) и отличалась следующими основными чертами:

1. Сохранение рыночной экономики (поскольку она работает лучше административной), но в сочетании с так называемым «капитализмом для своих», где рынок максимально развернут в интересах правящей группы.

2. Сохранение олигархического капитализма, поскольку крупный бизнес можно облагать дополнительной данью и формировать таким образом «черные кассы», используемые для поддержания политической системы.

3. Поддержание авторитарного режима, но с сохранением всех форм внешней законности, чтобы в случае неблагоприятного развития ситуации создателей этой политической системы нельзя было ни в чем обвинить.

4. Максимально возможное втягивание в систему разнообразных групп интересов (благо обилие нефтедолларов позволяет их удовлетворять), чтобы минимизировать число противников.

5. Постоянная поддержка роста реальных доходов населения, чтобы люди чувствовали повышение уровня жизни, и одновременно усиление пропагандистского давления, чтобы массы понимали, кому они обязаны.

6. Во внешней политике — умеренная конфронтация с Западом: так, чтобы исключить опасность большой войны, но вместе с тем формировать в российском обществе представление, будто страна встала с колен.

7. Отказ от намерения восстановить СССР в сочетании со стремлением противодействовать расширению НАТО, исходя из представления о политике как игре с нулевой суммой: приобретения НАТО — наши потери.

Подчеркнем, что все эти ключевые черты путинской системы являлись оптимальными на тот момент. В дальнейшем некоторые из них серьезно трансформировались в связи с изменением ситуации в стране и появлением новых задач, о чем речь пойдет в трех заключительных главах книги.