Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса

Но есть тут и кое-что, вызывающее удивление: во всем мире люди стали либеральнее. Намного либеральнее: молодые мусульмане Ближнего Востока, самой консервативной культуры мира, сегодня придерживаются ценностей, которые не очень отличаются от ценностей молодежи Западной Европы, самой либеральной культуры мира, в начале 1960-х годов. Хотя и дух времени, и новые поколения становятся либеральнее по всей планете, в некоторых культурах, например на исламском Ближнем Востоке, либерализация происходит в основном за счет эффекта когорты, бесспорно оказавшего огромное влияние на события Арабской весны[658].

РИС. 15–7.Либеральные ценности в зависимости от времени (экстраполяция), культурные зоны мира, 1960–2006

Источник:

Всемирный обзор ценностей. Анализ см. Welzel 2013, fig. 4.4. Обновлено с учетом данных, предоставленных Вельцелем. Индекс эмансипационных ценностей для каждой страны в каждый год вычислен для гипотетической выборки населения фиксированного возраста на основании когорты каждого респондента, года проведения опроса и характерного для данной страны эффекта периода. Географические обозначения «культурных зон» Вельцеля условны и не относятся буквально к любой стране внутри этой зоны. Некоторые зоны переименованы мною из соображений ясности. Вес той или иной страны внутри каждой зоны принят за равный

Можем ли мы понять, почему регионы мира отличаются друг от друга и что либерализует их все с течением времени? Многие характеристики общества в целом коррелируют с эмансипационными ценностями, но, кроме того (и с этой проблемой мы сталкиваемся снова и снова), они часто коррелируют друг с другом, мешая социологам, которые стремятся отличить причинность от корреляции[659]. Благосостояние (измеренное как ВВП на душу населения) коррелирует с эмансипационными ценностями, и связь здесь, скорее всего, такая: когда здоровье граждан укрепляется, а их ощущение безопасности растет, они могут себе позволить поэкспериментировать с либерализацией общества. Данные свидетельствуют, что более либеральные страны в среднем еще и лучше образованы, глубже урбанизированы, имеют меньше детей на семью, менее склонны к кровосмешению (реже встречаются браки между кузенами), более миролюбивы, более демократичны и менее коррумпированы; в этих странах ниже уровень преступности и реже случаются государственные перевороты

[660]. Их экономики, и сейчас, и в прошлом, чаще опираются на разветвленные торговые связи, а не на возделывание крупных плантаций или добычу нефти и полезных ископаемых.

Тем не менее точнее всего предсказать уровень эмансипационных ценностей позволяет индекс знаний Всемирного банка, объединяющий подушевые показатели образованности (грамотность среди взрослых и доля детей, поступивших в старшую школу и колледж), доступа к информации (число телефонов, компьютеров и пользователей интернета), научной и технической продуктивности (число ученых, патентов и статей в рецензируемых журналах), а также характеристики качества государственных институтов (верховенство закона, качество законодательного регулирования и открытость экономики)[661]. Вельцель установил, что разницей в индексе знаний можно объяснить семьдесят процентов

изменчивости эмансипационных ценностей по странам, что делает его гораздо более полезным при прогнозировании параметром, чем ВВП на душу населения[662]. Эти статистические выкладки подтверждают ключевое озарение Просвещения: знания и крепкие общественные институты способствуют нравственному прогрессу.

~

Всякий обзор прогресса в области прав человека должен уделить внимание самой уязвимой категории людей – детям, которые не могут отстаивать свои интересы самостоятельно и полагаются на сострадание других. Мы уже знаем, что жизнь детей улучшилась во всем мире: они реже теряют мать в момент рождения, реже умирают, не дожив до пяти лет, реже отстают в развитии из-за недостаточного питания. Теперь же мы убедимся, что вдобавок к избавлению от этих естественных угроз детей все чаще минуют и бедствия, виной которым – другие люди: сегодняшние дети живут в большей безопасности и с большей вероятностью наслаждаются настоящим детством.

Благополучие детей – еще один пример того, как грозные заголовки запугивают потребителей новостей, тогда как на самом деле причин для беспокойства становится все меньше. СМИ, смакующие сообщения о школьных расстрелах, похищениях, травле, кибертравле, секстинге, изнасилованиях на свидании, сексуальном и физическом насилии, убеждают нас, будто нынешние дети живут во все более опасные времена. Но факты свидетельствуют об обратном. Отказ подростков от опасных наркотиков, о котором я упоминал в главе 12, – только один из таких фактов. В опубликованном в 2014 году обзоре литературы, касающейся насилия в отношении детей в США, социолог Дэвид Финкельхор и его коллеги сообщают: