Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса

Тут на ум немедленно приходит столь же древнее возражение – проблема теодицеи. Если Господь в своем бесконечном могуществе настроил Вселенную так, чтобы она способствовала нашему появлению, зачем же он создал такую Землю, где геологические и метеорологические катастрофы опустошают целые регионы, населенные ни в чем не повинными людьми? В чем божественный замысел супервулканов, которые вредили нашему виду в прошлом и запросто могут стереть его с лица земли в будущем? Почему Солнце должно превратиться в красного гиганта, что уж точно приведет нас к тому же финалу?

Но даже эти доводы совершенно излишни. Якобы тонкая настройка фундаментальных констант вовсе не ставит физиков в тупик – ученые активно разрабатывают ряд объяснений. Одно из них заявлено в названии книги физика Виктора Стенджера «Заблуждение тонкой настройки» (The Fallacy of Fine-Tuning

)[1255]

. По мнению многих специалистов, пока нет оснований утверждать, что вариантов всего два: либо величины фундаментальных констант случайны, либо они имеют единственное совместимое с жизнью значение. Дальнейшее развитие физики (особенно долгожданное объединение теории относительности и квантовой теории) может продемонстрировать, что некоторые из величин должны быть именно такими, какие они есть, а вот остальные могли бы принять и другие значения или, что еще важнее, некие комбинации значений, обеспечивающие существование стабильной материальной вселенной, хотя и отличной от той, какую мы знаем и любим. Благодаря прогрессу науки мы можем узнать, что константы не так уж тонко настроены и существование вселенной, в которой возможна жизнь, в конце концов, не настолько маловероятно.

Есть и еще одно объяснение: наша Вселенная – одна из, вероятно, бесконечного множества других, составляющих мультивселенную, и в каждой из них значения фундаментальных констант отличаются[1256]

. Мы существуем во Вселенной, где возможна жизнь, не потому, что она была создана специально для нас, но потому, что сам факт нашего существования предполагает, что именно в такой Вселенной мы и способны существовать – в отличие от гораздо более многочисленных необитаемых. Тонкая настройка – ошибка post hoc ergo propter hoc («после – значит вследствие»), подобная той, что совершает победитель лотереи, задаваясь вопросом, что же помогло ему вопреки всему. Но кто-то же должен был выиграть! Случайно это оказался он, и только этот факт и позволяет ему удивляться. Артефакты отбора и раньше путали мыслителей, заставляя искать несуществующие глубокие объяснения физических констант. Иоганн Кеплер мучился вопросом, почему Земля расположена на расстоянии 150 миллионов километров от Солнца, самом подходящем для того, чтобы жидкая вода наполняла озера и реки, не испаряясь и никогда не замерзая полностью. Сегодня мы знаем, что Земля – только одна из множества планет, каждая из которых находится на некоем расстоянии от Солнца или от другой звезды, и не удивляемся тому, что живем здесь, а не на Марсе.

Теория мультивселенной сама могла бы быть логически небезупречным оправданием отсутствию объяснения, если бы не была совместима с другими физическими теориями, в частности с тем, что пространственный вакуум провоцирует большие взрывы, порождающие новые вселенные, и что эти вселенные могут появляться на свет с разными фундаментальными константами[1257]. Тем не менее многим (не исключая и некоторых физиков) сама идея мультивселенной внушает отвращение из-за ее сводящей с ума вариативности. Бесконечное число вселенных (или как минимум их количество, достаточное, чтобы охватить все возможные способы организации материи) предполагает, что где-то существуют вселенные, в которых живет ваш точный двойник, только замужем она за кем-то другим, или вчера погибла под колесами машины, или ее зовут Эвелин, челка у нее уложена на другую сторону, и она отложила эту книгу мгновением раньше и уже не читает предложение, которое вы дочитываете сейчас, и так далее.