Противоречия: Собрание стихотворений

Вот что, господа. Надо пускать по ветру старые бумажки. Ведь и вы (и вы) держите их в письменном столе. Как они туда попали? Нечайно, конечно. Вы воровали яблоки с дерева познания добра и зла, и кушали их, и бросали вниз кожицу, а та добрая волшебница, что по глупости навредила вам больше всего в жизни, превращала ее в старые бумажки: в мучительные письма, всё еще пахнущие духами, в дневники, пахнущие юностью, в философские статьи, пахнущие табаком и рассветом, в стихи, овеянные печалью…

Пускайте по ветру старые бумажки!

Храня их, таких незначительных для всех других, вы для себя приготовляете дозу яда, которую вы не вынесете когда-нибудь ночью: настоянные на времени, старые бумажки приобретают вместе с желтизной – смертоносность. Бесполезно сжигать старые бумажки – вы будете помнить их всё равно, вы будете грустить о них, потому что их нет, как вы будете грустить о них, потому что они есть.

Но… превратите их милые рукописные буквы, которые каждой извилиной говорят о ваших настроениях и волнениях, о вашем прошлом, превратите их скорей в процессию черных червячков!

Это трудно?

Дайте отпечатать рукопись в типографии — типография сумеет это сделать.

Да, снесите ее в типографию, любовно погладьте обложку новой книги, написанной вами, продайте ее издателю, книгопродавцу, пошлите авторские экземпляры знакомым… Ваша книга будет выставлена в витрине, где у нее будет много и даже слишком много соседей (как бы они не затерли ее вовсе, эти проклятые соседи!). У вашей книги будет белое, как саван, лицо; она будет лежать чужой и холодной; ее будут трогать чужие и холодные руки; потом ее начнут грызть критики, потом ее сгрызут мыши…

Но ведь она уже чужая вам! Это не она, не она, не та, которую вы любили…

Но, послушайте, оденьте покойницу в белое, как невесту, подвяжите покойнице подбородок, закройте ей глаза, окружите ее цветами – смерть девушек должна походить на грациозную смерть маленьких птиц…

АВТОР

ЦВЕТЫ РУИН

И пусть у гробового входа

Младая будет жизнь играть,

А равнодушная природа

Красою вечною сиять

Пушкин

ПРОЛОГ

Auf die Berge will ich steigen!

H. Heine

Года тяжелы и бесшумны,Я холоден стал и жесток…Все люди на свете безумны,Безумны и чернь, и пророк.Ни весел, ни зол, ни печален,Уйду я, с мешком на плечах,В страну монастырских развалин,

Застывших на горных кряжах,Построенных так, чтобы ближеК ним были Господь и простор,Ничтожно – лежащее ниже,Понятен долины узор…И мысли там будут, в капеллах.Венчающих каменный шпиц,Как взмахи медлительных, белых,В лазурь улетающих птиц…

NAPOLI

Узенькие улицы выводятК гулкой набережной, полной грез;Как молчальник, синий вечер бродит

И всё реже шум колес.Донна черноглазая подходитС целою корзиной роз.Море в синем, будничном хитоне,Как красавица, которой всё равно…Медленно влекут коляску кони,В ней две иностранки в кимоно.На панели в карты режутся давноНесколько крикливых лаццарони.Моря потухающие краскиВсё еще полны спокойной ласки…Что ты морю скажешь, ты, pele-mele,Ты, чудак, столетий иммортель,Горбоносый, в черной полумаске,

Неаполитанец Пульчинелль?

POMPEI

Меня разволновали лицаПод лавой умерших людей.Какая вырвана страницаИз чуждых душ, из давних дней!Правдиво, холодно и смелоСваял из лавы скульптор-гробПатрицианки стройной тело,Раба бездумно-низкий лоб…Упав на каменное ложе,Я постигал их в тишинеИ ужас их моим был тоже,И души их — понятны мне!

CASTELLAMARE