Противоречивая справедливость

Сталин видел выход в том, что нужно не просто ликвидировать кризисные явления и стабилизировать положение путем уступок мелкобуржуазной стихии, а уничтожить саму возможность подобных кризисов. Для этого было необходимо, в частности, развивать социалистический сектор в деревне, создавая коллективные и советские хозяйства.

Борьба с правыми уклонистами особенно обострилась после попыток Бухарина в июле 1928 г. наладить контакты с лидерами троцкистско-зиновьевской оппозиции. Через год с небольшим ноябрьский 1929 г. Пленум исключил Н.И.Бухарина из Политбюро ЦК ВКП(б). Окончательное вытеснение лидеров «правого уклона» с высот политической власти произошло в 1930 г. (А.С.Барсенков, А.И.Вдовин. История России. 1917–2009. Учебное пособие. М. АСПЕКТ ПРЕСС. 2010, с. 154–156).

Шесть лет дискуссий (с 1922 по 1928 гг.) и борьбы с различного рода оппозициями показали, что в условиях демагогической демократии развитие страны оказалось заторможенным во всех направлениях, так как они не позволяли сконцентрировать имевшиеся силы на решении первостепенных крупных задач. Во второй половине 20-х годов в стране сложилась экстремальная ситуация, когда требовалось отказаться от НЭПа, тлетворно влиявшего не только на народное хозяйство, но и разлагавшего советских руководителей, и в короткие сроки радикально изменить политику ее экономического и социального развития. Это, по мнению автора, было по силам только авторитарной власти при условии, если авторитарный лидер нацелен и способен реализовать такие перемены в интересах создания социально справедливого развивающего самыми быстрыми темпами государства в интересах всего народа. Вероятнее всего, из этих соображений исходил И.В.Сталин, когда укреплял свою единоличную власть в партии и стране в целом.

XIV съезд ВКП(б), по мнению историка Ю.Н.Жукова, вскрыл опасные симптомы начавшегося перерождения партии. Губкомы становились ареной столкновений, сведения личных счетов, проявления неуемной жажды власти, сопровождавшихся шельмованием политических противников. Партия все дальше уходила от роли, взятой ею же в Октябре, единственной власти в стране.

Судя по последующим событиям, как считает Ю.Н.Жуков», Сталин оказался единственным человеком в партийном руководстве, понявшим всю пагубность сложившегося положения. Он осознал, что старая партия исчерпала свои возможности, свершив то, ради чего и создавалась, – захват власти и ее удержание. Мирная созидательная работа требовала принципиально иной, кардинально перестроенной партии, призванной решать иные и по-иному, нежели прежде, задачи. (Ю.Н.Жуков. ИНОЙ СТАЛИН. 1933–1937 г. Концептуал. 2018, с. 15).

Однако, несмотря на все недостатки «военного коммунизма» и НЭПа, на взгляд автора, они были необходимым этапом создания новой концепции социализма, на основании которой стало возможным построить справедливое социалистическое государство, хотя и не без недостатков, но в послесталинский период угробленное руками переродившихся партийных руководителей. Но об этом ниже.

За годы НЭПа страна развивалась, однако при этом все больше отставала от капиталистических стран почти по всем показателям. Например, уровень производительности в СССР в 1928 г. составлял от уровня производительности США – 16,2 %, Германии – 44,5 %; в сельском хозяйстве в Германии урожайность пшеницы равнялась 19 центнерам с га, а в СССР – 9,3 центнерам с га. Крестьяне в 1927 г. съедали 89 % того, что производили, и только 11 % процентов продавали. Кулаки, составлявшие в 1927 г. 3,9 % всех крестьян, но держали 20 % продовольственного товарооборота страны. Индивидуальные производители продовольственной продукции часто срывали госпоставки. От НЭПа нужно было отказываться и переходить к иным методам и средствам построения социализма в стране.

Б) Конец НЭПа, индустриализация страны, коллективизация и культурная революция

Перемены уже происходили. По мере укрепления личной власти И.В.Сталина и подавления различного рода оппозиций наращивалась и интенсивность промышленного развития страны. Индустриализация стала набирать темпы еще в рамках НЭПа с 1925 г. В декабре этого года утвердили план строительства 14 машиностроительных заводов, в том числе тракторного на Волге, вагонного в Нижнем Тагиле, завода тяжелого машиностроения в Свердловске, заводов сельскохозяйственного машиностроения в Челябинске и Ростове-на-Дону. По сути, намечались контуры будущей промышленной карты 1-й пятилетки. Всего к концу 1925 г. в стадии проектирования и начального строительства находились 28 шахт, более 100 предприятий, предназначенных для выпуска тракторов, автомобилей, самолетов, машин для электротехнической и текстильной промышленности, строительства морских и речных судов. По существу это уже было начало технической реконструкции народного хозяйства. (А.С.Барсенков, А.И.Вдовин. История России. 1917–2009. Учебное пособие. М. АСПЕКТ ПРЕСС. 2010, с. 161).