Противостояние

Тарик скривил такое недовольное лицо, что Змей сразу понял, что никто никуда бежать не будет. Впрочем Левченко нисколечко в этом не сомневался, не для того хищники вышли на охоту, что убегать, когда вокруг столько аппетитно пахнущей человеченки.

К указанному заведению общепита Степан прибыл с десятиминутным опозданием — город стоял в пробках из-за часто проезжающих военных автоколонн — в столицу Крыма стягивали «зеленых человечков» в преддверии референдума.

Перед входом в ресторан Змея встретил молодой парень, который проводил на летнюю площадку, которая представляя собой десяток открытых беседок, совершено пустых в данное время года. Только в одной — самой дальней от входа беседке был накрыт стол за которым сидело несколько человек.

— Здравствуй Змей, — один из сидящих за столом привстал, протягивая руку Степану, поскольку остальные, присутствующие за столом, вид имели подобострастный и слегка пришибленный, то Левченко сделал вывод, что перед ним сейчас самый главный за этим столом.

Лицо у мужика было смутно знакомо — где-то его Левченко видел, но где никак не мог вспомнить. Лицо открытое, волевое, нос прямой, немного с горбинкой, глаза большие и чуть навыкате, губы тонкие, а кожа на лице красноватая и грубая — как будто мужик провел много времени на холоде. Скорее всего, на Майдане, ну а где же еще?

— Привет, — ответил Степан, пожимая руку. — Чё хотели? — вопрос адресовывался ко всем сидящим.

— Ты как был борзый и наглый, таким и остался, — усмехнулся главарь. — Прям как в нашу первую встречу, когда ты винтовочным патроном истыкал шестерых.

О! Так вот кто это! Степан вспомнил свой первый день на Майдане и короткую стычку с бойцами из соседней сотни, их тогда разняла группа быстрого реагирования, которую как раз и возглавлял этот мужик. Вот только вспомнить, как его зовут, Левченко никак не мог.

— Зови меня Полковник, — видя немой вопрос в глазах Степан, произнес главный. — Присаживайся, в ногах правды нет. Ну, поскольку все собрались, я готов начать.

— Мне кажется, что я здесь лишний, — так и не присев на стул сказал Змей. — Собственно говоря, у меня свое командование и свои задачи.

— Ошибаешься, — с усмешкой проговорил Полковник, — я руковожу всеми силами сопротивления на полуострове. Ты и твоя группа подчиняются мне.

— С чего это вдруг? — усомнился Левченко.

— На вот, послушай интересную запись, — Полковник протянул Змею наушник, а потом выбрал нужный файл в меню телефона и включил проигрыватель.

Левченко слушал не отрываясь, впитывая каждое слово, голос на записи был ему хорошо знаком — это был голос отца Вари, отправившего Левченко в Крым.

— Ну, что достаточно у меня полномочий? — гнусная усмешка не покидала лица Полковника.

— Ну, допустим достаточно, вот только ЗДЕСЬ для меня киевское начальство не указ. Понятно? Я сделаю все сам. А знаете почему? Потому что не уверен, что нас всех в самый последний момент не сдадут местному ополчению или маскалям.

— Нет, так не пойдет. Никакой личной инициативы! Или ты подчинишься мне, или я сочту твою группу угрозой для остальных и мы вас зачистим.

— Вот так, прям возьмете и зачистите? В самом сердце мятежного полуострова, который сейчас забит российскими войсками, как рыбная консерва килькой? — Левченко даже не стал скрывать презрения. — А кишка не тонка?

— А ты проверь? — Полковник взял в руки телефон и, выбрав режим громкой связи, нажал на вызов.

— Ну, что там у нас происходит? — спросил Полковник у вызываемого абонента.

— Все также, двое в квартире, никуда не выходили, один смотрит телевизор, а второй играет на компьютере в «танки». Молодой укатил в Симфер, его там ведет группа второго.

— Отбой. Ну, что веришь, что мы можем всю вашу группу зачистить за пятнадцать минут?

— Верю, — ответил Степан, присаживаясь за стол.

Помимо Полковника за столом сидели еще двое: невысокий парень лет двадцати пяти, татарской наружности и дородный дядька лет пятидесяти, славянской наружности, страдающий отдышкой и избыточным весом, оба выглядели очень напуганными, хотя всячески старались это скрыть, но Левченко за последнее время научился чувствовать страх других людей, этот животный липкий страх, который сковывает мышцы тела, обездвиживая жертву.

Молодого татарина звали Сергей, а толстяка — Эрнест. Кем они были в миру и для чего собрались за этим столом Полковник не сказал, ну, а Змей и не спрашивал. После представления друг другу возникла неловкая пауза, видимо по сценарию, кто-то должен был что-то в этот момент спросить или сказать, но этот кто-то (Змей) молча сидел и лениво оглядывал окрестности. Беседка стояла почти на самом берегу рукотворного пруда, и до воды было каких-то пару метров. Немного поодаль беседки на самой кромки воды росли высокие ивы. Скорее всего, летом здесь было очень даже ничего — от воды веет прохладой, деревья шумят листвой, а официант несет тебе большую тарелку жареного на огне мяса выложенного горкой и прикрытого сверху свежеиспеченным лавашем. От представленной картинки рот Змея наполнился слюной, и он понял, как сильно хочет есть.