Противостояние

— Хорошо, — согласился Змей, — двоих забирайте, а самого молодого оставьте, он у нас вроде компьютерного гения и будет чрезвычайно полезен при сборе информации.

— Не вопрос. Поехали дальше. Эти двое, — Полковник кивнул в сторону беседки, где сидели Толстяк и Татарин, — они нам нужны только на начальном этапе. Сергей представляет группу молодых «наци», которые готовы пустить кровь москалям, ну а толстяк Эрнест, он проложит нам дорогу к одной В/Ч, которую в самом близком времени начнут блокировать «человечки». Зрозумiв?

— Понятно, мне, что делать? Моя роль, какая во всем этом?

— Твоя роль можно сказать самая главная. Ты у нас будешь вроде как лидером сопротивления.

— А ты сам, почему не хочешь быть лидером?

— Так я ж не местный, а ты человек приметный, можно сказать идейный борец с кровавым режимом тирана Януковича.

— Понятно. Каштаны, значит надо из огня вытащить, а сам боишься пальцы обжечь.

— Зря ты так, твою кандидатуру утвердили еще там

, пару недель назад, — Полковник снова ткнул пальцем вверх. — И, чтобы ты знал, я с огромным удовольствием занял бы твое место. Что-то мы заболтались с тобой, вон наши гости уже нервничают, пошли к ним, надо обговорить детали.

— Ну, пошли, покалякаем с твоими ренегатами.

— Змей, я тебя умоляю, хватит паясничать, итак у всех нервы на пределе, не хватало еще твои подколы слушать.

Левченко ничего не ответил и медленно пошел обратно, Полковник обогнал его и к беседке прибыл первым. Змей созвонился с Тариком, дал «отбой» и приказал собраться всем на конспиративной квартире, адрес, которой, скинул СМСкой.

«Военный совет» занял три часа, под конец уже стемнело и советчики переместились в пассажирский бус «Мерседес Спринтер», который колесил по окраинам города, избегая центра и его пробок. Змей особо в обсуждении не участвовал, лишь отвечал на прямые вопросы, да изредка отпускал ехидные комментарии. Алкоголь перестал бурлить в крови, и на смену эйфории пришло легкое похмелье с вечной товаркой головной болью. Во время совета спутники Полковника заметно преобразились: Татарин, так тот видимо почувствовал себя никак не меньше Тамерлана или Чингисхана, потому что воинственно дул щеки и периодически произносил воинственные речевки и лозунги, да и Толстяк не пас задних, и куда только делся страх и боязнь, которой они фонатировали в кафе.

У Степана создалось четкое впечатление, что и его и двух его товарищей по военному совету используют в темную, причем, непросто не выдают информацию в полном объеме, а попросту подставляют, вовлекая в авантюру, из которой будет, только один выход, и закончится он невысоким холмиком на кладбище с ободранной табличкой и покосившимся крестом. И если Змей еще хоть как-то мог трезво оценить ситуацию, то похоже, что Сергей с Эрнестом попали под гипноз Полковника, потому что они не обращали внимания, даже на очевидные промахи и заплаты в «гениальном» плане «героя Майдана». Большую часть совета вел Полковник, он четко расписывал, что должен сделать каждый из присутствующих, а когда они переместились в «спринтер», то на свет появились еще и карты, вкупе со снимками из космоса и фотографиями.

— Змей, а ты чего молчишь? — спросил Сергей.

— Молчание делает человека умнее в глазах окружающих, — нравоучительным тоном изрек Левченко. — Есть командир, пусть он и думает, а наше дело выполнить его приказы со стопроцентной точностью. Правильно я говорю, товарищ Полковник?

— Правильно! — довольно ощерившись, произнес Полковник.

Панас! Точно Панас, вот как его звали на Майдане! Змей вспомнил первую встречу с Полковником на Майдане. Отчетливо вспомнил, во всех подробностях, а заодно вспомнил и все, что про Панаса тогда говорили Лелик и Болик, эти двое восторгались им, как будто он видел живого Бандеру. Кстати, Левченко вспомнил, что на Майдане ему частенько говорили, что он Степан Левченко очень сильно похож на молодого Степана Бандеру. Тогда подобное сравнение его радовало, а сейчас вызвало глухое раздражение. Да, и, вообще, все происходящее, весь этот военный совет, этот Полковник с Татарином и Толстяком, даже приглушенный свет немецкого микроавтобуса, все вызвало в нем глубокое раздражение, буквально бесило. Хотелось вскочить и смахнуть с небольшого приставного столика все эти карты и схемы, а потом набить морды всем присутствующим, смачно так расквасить носы, чтобы кровавые сопли во все стороны летели, чтобы разбитые физиономии вмиг опухли от гематом и фнгалов. Левченко даже мечтательно улыбнулся, представляя себе картину расправы, а кулаки непроизвольно сжались в кулаки, да так, что аж костяшки пальцев побелели.

— Ты чего скалишься? — Полковник заметил улыбку на лице Змея… или не улыбку, а оскал?

— Полковник, а может, вы меня высадите где-нибудь, поближе к тому месту, где забрали, да я пойду своих молодцов отыщу и заодно накидаю тебе свои идеи на бумагу? Ну, как ты просил.

— Окей. Только с тобой пойдет мой парнишка, ну так на всякий случай, для связи, ну и вообще.