Противостояние

— Нет. «Лям» каждому. И учти, что нас здесь — сто человек. Соответственно с тебя сто миллионов долларов. Прием.

— Значит денег не возьмешь? Прием.

— Нет. Таможня мзду не берет. Отбой.

— Мы все равно пройдем. Слышишь? Все равно пройдем! — кряжистый визжал от злобы.

— Проходилка еще не выросла, — тихо пробормотал Слон, нажимая на клавишу рации.

Владимир посмотрел на часы — 4.30, до рассвета осталась пара часов. Ничего недолго осталось. К утру полковник обещал подмогу, значит подмога будет.

С вражеской стороны раздался какой-то непонятный шум, пока еле слышный, но нарастающий с каждой секундой рокот мощного двигателя. Но это был не рев КамАЗовских двигателей БТРов, нет, здесь было что-то другое. Но, что?! Ответ пришел быстро: к горящему автобусу приближалось несколько бульдозеров, с поднятыми над землей отвалами, которые прикрывали водителя в кабине.

— Ничего себе! Жаль, нет под рукой РПГ, — Леший присвистнул от удивления. — Что будем делать?

— Воевать, — тихо ответил Слон. — Я обойду их с фланга и попробую вывести трактора из строя.

Владимир отложил себе три автоматных магазина, остальные отдал Лешему, «ксюху» Панаса передал Глазу. Слон снял с себя разгрузку, бросив её под ноги. Придется много ползать на брюхе, а значит, карманы разгрузки будут мешать.

Юркнув змейкой вперед, Слон скрылся за бруствером. Полз долго, плотно прижимаясь к земле, активно перебирая руками и ногами. Трактора были уже близко — два ярко-желтых колесных бульдозера, отвалы подняты высоко. Трактора шли параллельным курсом, двигались они медленно, со скоростью бредущего человека. Вначале Слон не понял, почему машины двигаются так медленно, а потом когда увидел, что за тракторами бежит вооруженная группа бойцов.

От железнодорожной насыпи ударил автомат — две длинных очереди, потом тут же хлопок подствольного гранатомета. Стрелял Кожанов, но стрелял не по наступающим тракторам и теми, кто прятался за их корпусами, стрелял вдоль железнодорожного полотна. Значит, враг наступает двумя группами.

Вскинув автомат, Слон открыл огонь — выпустил длинную очередь, опустошившую магазин досуха. Бил по моторному отсеку трактора, брызги искр, высекаемые попаданием пуль, расцвели желтыми хризантемами.

В ответ загремели выстрелы, но было уже поздно, Словник успел перекатом уйти в сторону. Заменив магазин на новый, Владимир снова открыл огонь — второй трактор как раз вырвался немного вперед, обнажив тем самым свое слабое место — кабину водителя и моторный отсек.

Короткая очередь, прыжок в сторону и перекат. Еще одна короткая очередь, снова прыжок в сторону и перекат. Третий раз Слону не дали открыть стрельбу, он только успел подняться на одно колено, когда в грудь ударили молотом, сбив его на землю. Несколько секунд Владимир лежал на спине, пытаясь сквозь волны боли вздохнуть. Получилось не сразу, но получилось, Слон с трудом перекатился на бок и, опершись об землю, встал. Бронник выдержал попадание, спас жизнь, но пару ребер точно сломались.

Оба трактора заглохли, а первый даже загорелся. Те бойцы, что двигались за тракторами, рассыпались в разные стороны, в поисках всевозможных укрытий. Теперь бой кипел по всему фронту — двуполостной дороге и прилегающим к ней обочинам. Хоть это и был наверное самый узкий фронт за всю историю мировых войн, но для Словника и его боевых товарищей — это был самый главный бой в их жизни.

Владимир стрелял короткими очередями, целясь по вспышкам ответных выстрелов. Стрелял, как заведенный — короткая очередь, перекат, снова очередь и снова смена позиции. Стрелял, стрелял, стрелял… стрелял на поражение — все шутки в сторону!

Патроны к автомату закончились. Слон открыл огонь из ПМа. Ответные выстрелы взрывали землю вокруг, несколько раз ударили совсем близко — вырвав приличный кусок куртки и оторвав каблук на ботинке. Из-за боли в груди Словник не мог подняться на ноги и убежать, да и не хотел он убегать, куда тут убежишь, когда ответный огонь такой плотности, что впору еще глубже в землю зарываться.

Владимир вставил в рукоять ПМ последний магазин и только приготовился по дороже продать свою жизнь, как вдруг понял, что враг отступил, стрелять больше не в кого, на дороге остались только изрешеченные пулями трактора, да тела убитых боевиков.

Слон хотел достать рацию, но она оказалась разбита. Цепляясь пальцами за пучки сухой травы и комья замерзшей земли, Словник пополз к каменному брустверу.

Дополз.

Последние несколько метров его тащил кто-то из своих.

— Ты как?! — лицо нависшего над ним Лешего расплылось в бледное пятно.

— Нормально. Сними бронник, а то давит, нет сил дышать.

Леший расстегнул липучки бронежилета, и Слон облегченно вздохнул полной грудью. Минут пять лежал на промозглой земле, пытаясь надышатся впрок, как будто это был последний кислород на планете.

Отдышавшись, Владимир сел на землю, прислонившись спиной к брустверу. Удивительно, но боль в груди почти прошла, да и усталость как рукой сняло, было легко… и просто, что ли. Как будто Слон в один миг понял смысл жизни… понял для чего он родился на этот свет и в чем его предназначение.