Противостояние

— Зря ты так капитан. Зря, — выкинув докуренную до фильтра сигарету, переговорщик пошел прочь. Неожиданно он остановился и бросил через плечо: — Мы все равно пройдем сквозь вас. У меня приказ — установить новую власть в столице Крыма. Так, что делай выводы капитан!

Владимир с сожалением посмотрел на валявшуюся в грязи обгорелую куртку, вспоминая, не забыл ли он в её карманах что-нибудь ценное. Вроде нет, магазины для автомата и пистолета остались в разгрузке, а больше ничего ценного для Слона сейчас не было.

— Зачем ты его спас? — спросил Панас, как только Словник упал на землю рядом. — Этим майданутым самая верная смерть — это сдохнуть от своих же «зажигалок».

— Не знаю, — честно ответил Владимир. — Наверное, старею, становлюсь сентиментальным.

Комментарии Панаса Словник так и не услышал, противник вновь открыл огонь — пули защелкали и засвистели вокруг. Видимо враг засек месторасположение бойцов «Беркута» — горошины картечи и гвозди пуль вгрызались в камни, кроша его и превращая в пыль. Наспех наваленная груда камней, не самое лучшее укрытие, Слон и Панас вжались в землю, отползя прочь от бруствера. Несколько раз в груду камней ударили ракеты фейерверков, брызги искр и огня рассыпались в разные стороны. Лежа на земле Владимир увидел, что прячущийся за соседним бруствером Леший скорчившись в три погибели, высунул автомат из-за камней и дал несколько коротких очередей. А потом Слон заметил вспышку выстрела подствольного гранатомета — в дело вступил Кожанов, а это значит, что все плохо. Выставив руку с зажатым ПМом, над бруствером Владимир выпустил весь магазин в сторону наступающего врага. Ответные выстрелы гремели разноголосием множества калибров. Подствольник хлопнул еще пару раз. С той стороны раздались резкие команды вперемешку с забористым матом и наступила звонкая тишина — враг отступил, атака отбита.

Слон ткнул кулаком Панасу в бок, увлекая его за собой. Я Словника созрел хитрый план, и он тут же решил воплотить его в жизнь. Спецназовцы отползли еще дальше в тыл и когда оказались в безопасности, сменили направления, забирая в сторону и возвращаясь назад. Дойдя до воды, милиционеры пошли по ней и проваливаясь по колено в грязь. Через несколько минут они оказались в тылу у нападающих. Холодина стояла неимоверная, от воды тянуло сыростью, которая только усиливала чувство холода. Теперь самое главное было не попасть под пули своих же парней.

— Панас, маску на фэйс надвинь, — прошептал Владимир, — не дергайся, держись естественно, если что, то веди себя естественно. Наша задача — вывести из строя автобусы.

— Слон, ты — псих! — Панас надвинул балаклаву на лицо. — Если выберемся живьем из этой передряги, то я на фиг уволюсь из органов.

— Парни, прием, это Слон, — скороговоркой произнес в микрофон рации Владимир, — не стрелять. Не стрелять. Как поняли? Отбой.

Испачканные в черной грязи брюки, измятый и порванный свитер, поверх которого одет бронник и разгрузка, на поясе кобура с ПМом, а на плече АКСУ — ну чем не «свiдомый майдановец», ну, а Панас в черном камуфляже и балаклаве с оскаленным черепом, тот, так вообще, за своего на любом шабаше сойдет.

Легковушки, осиротело стояли на пробитых колесах, немного позади, метрах в ста, уткнувшись мордами в кусты замерли два «Неоплана», остальные автобусы не доехали еще метров триста. Между автобусами растянулась длинная цепочка людей, которые переносили коробки, покрышки, свертки и мешки. Все это сваливали в одну большую кучу, рядом с теми самыми кустами, рядом с которыми стояла первая пара «Неопланов».

Груду коробок мятежники прикрыли щитами и пирамидами из автомобильных покрышек. Вова и Панас с легкостью втерлись в ряды майдановцев, помогая перетаскивать вещи. Осмотревшись вокруг, Слон понял, что им удалось так легко проникнуть в стан врага — как всегда вокруг царила анархия и беспорядок, все кто здесь сейчас находился — сборная солянка, состоящая из двух десятков небольших отрядов и групп. Здесь были: и «правосеки», и «самооборона Майдана», и «УПАшки», и автоМайдан… и еще несколько никому не известных самообразованых отрядов со всей Украины. Все это были разные люди, которые в обычных условиях никогда бы не собрались вместе, да и сейчас их собрало вместе только одно — ненависть… ненависть, к тем, кто не хочет жить по их законам и правилам, ненависть, к тем, кто не разделяет «европейские ценности», ненависть, к тем, кто не может предать память дедов, победивших в Великой войне.

— Хлопцi, а вы звiдкы? — заданый в спину вопрос, заставил Словника вздрогнуть.

— Воины «Нарнии», — коротко бросил Слон в ответ, и, развернувшись, пошел прочь.

— Ща запалимся, командир, запалимся, — яростно шептал Панас, — сваливать надо!

— Гэй хлопцi, стiй, стiй, кому кажу! — раздался позади истошный крик. — Ловыть iх, ловыть!

— Твою мать, засекли, — Владимир досадливо сплюнул под ноги. — Бегом за мной и не отставай,