Противостояние

– Это она и есть, и в то же время нет. Мы не стремимся опрокинуть Архиканцлера, ибо наша задача – поставить его на место. Ах, и так же, изюминкой кульминации, центром шторма, оком бури, станет восстание в Риме. Как только Архиканцлер увидит, что не только окраины его «личного королевства» заполыхали, но мятеж теперь у сердца государства, то он просто обязан будет задуматься о перемирии, что станет концом всей этой увертюры.

Дюпон стоял в ошеломлении. План, рассказанный на собрании, отличался от того, что сейчас произнёс Данте. Тут имелась и цель, и начало и некоторые детали. А на «неотложном совете» Магистр повёл себя как идеальный деспот – огласил мысли и был таков, потребовав от каждого личной покорности и верности делу. Черта идеального тирана, плевавшего на чужое мнение. «Мне никогда не понять, как горит эта лампада» – провёл мысленно в голове Ульрих.

– Я всё хотел спросить. – Ледяным тембром, неожиданно разбавленным толикой дрожи заговорил Магистр «Лампады». – А почему вы не поддержали Калью на Неотложном Совете? Почему не заступились за свою госпожу?

– Они мне теперь никто. – Бровадно ответил Дюпон. – Я выполнил долг по её защите всей ценой крови своих последних собратьев. Теперь она находится под вашей опекой и ответственностью.

Данте захотелось усмехнуться, услышав, что некогда верный воин ради истории своего ордена готов отречься от девушки, но холодная натура напомнила о своём и губы остались в полной неподвижности.

– И каков статус по Титу Форенцию? – прохладным голосом молвил Магистр, вырвав собеседника из водоворота собственных помышлений.

– Что? А что с ним не так.

– Он сейчас находится в вашем штате воинов. Но он был воспитан мной, натренирован мной и клялся в верности мне и этому ордену. Я бы хотел, чтобы он снова вернулся ко мне в «Лампаду».

– Он теперь служит другому ордену, Данте. Теперь Тит один из «воронов».

– То, что он попал к вам, есть чистая случайность и ваши превосходные умения в хирургии. Он просто отрабатывает за спасённую жизнь. Его так взрастили, что сейчас в бойце играет чувство долга.

Ульрих подвёл левую руку к подбородку и глубоко задумался, погрузившись в мысленный омут, воды которого состояли неизвестно из чего. Окунувшись с головой в мысли, Дюпон всё же выдал ответ.

– Хорошо. Забирайте его, только помните о том, что я для вас сделал. Мы теперь мятежники для Рейха, и должны помогать друг другу.

– Тогда я до него лично донесу, что теперь он снова с нами, – изрёк Магистр Данте, резко повернулся и направился к выходу, кинув на последок. – Вы правы, теперь пора нам примерить маски мятежников.

– Безумец, – прошептал ему вслед Дюпон.

Никто не мог понять стремлений и целей Данте и взгляд наследника ордена Пурпурного Креста, наполненный удивлением на пару с непониманием, стал вполне ожидаем. Магистр «Лампады» говорит загадками, помешанными на потаённости намерений, и кажется, что стародавняя потеря действительно изменила человека, который раньше не занимался построением сложных политических схем и комбинаций.

Глава тридцатая. Ночные охотники

Глубокой ночью. Около Крита.

Яго передёрнул затвор автомата, приготовив оружие к боевому использованию. Громоздкий АК-899, с большим стволом и крупной газовой камерой звонко лязгнул, после чего был поставлен на предохранитель.

– Тихо идём, – раздался из-под маски с противогазом шёпот от одного из бойцов, облачённых в чёрную униформу ордена. – Надеюсь, нас не заметят.

Яго, чья одежда – как у всех бойцов, за исключением одного воителя, лишь мрачно кивнул и посмотрел вдаль. Средь полнейшей ночи, по тёмной водной глади, в которой не отразились звёзды, идёт тихим ходом небольшой катер, выкрасившийся в тона пустоты. Он скрылся за саваном холодного дождя, который накрыл крепкой рукой эту часть света, и за средствами сокрытия, сделавшись полным невидимкой.

В полной темноте, погасив всякий фонарь, тихо идёт катер и сквозь полную темень Яго смотрит на одного-единственного бойца, который в самом конце верхнего отсека, занял место на самом дальнем сидении, сжав в руках чётки и что-то натужно читая. Его одежда – высокие цельнометаллические сапоги, нагрудник из крепкого металла, огнеупорные штаны из крепкой ткани, способные выдержать удар ножа. Голова же ничем не покрыта и через сумрак Яго может различить истощённо-худые черты лика этого человека, нестриженые волосы которого сильно разрослись.

«Что-то вы совсем умом тронулись», – поразмыслил Яго. – «Совсем из-за баб с ума сошли».

Командир группы делает несколько тихих шагов в сторону поникшего человека и склоняется над ним, тихо говоря:

– Ты как? Выглядишь совсем неважно.

– Я в порядке, – тут же последовал ответ. – Просто мне нужно собраться перед миссией.

– Карамазов, скажи, чем ты так взволнован? С нами два десятка лучших воинов, поддержка на острове и ты всё ещё думаешь, что мы не справимся?

– Просто, – задумчиво-потерянно начал бывший инквизитор. – Просто… я хочу сконцентрироваться на задании, чтобы не провалить его.