Противостояние

– Говорит мастер-наставник Морс. Докладываю, лояльные силы захватили пункт связи в Великой Цитадели. Но предатели контролируют семьдесят-восемь процентов «Цитадели». – И сорвавшись на гнев, Морс крикнул. – Проклятье! Нам нужна поддержка! – И успокоившись Сантьяго тихо спросил. – Назовите координаты «нижних уровней» для системы ППРО-35.

– Минус десять, плюс восемь. – Понимая, что задумал, мастер-наставник, ответил Магистр и тут же попросил. – Добавьте в обходное исключение «ноль, плюс ноль», чтобы огонь не поразил защитников врат.

– Хорошо.

– Вы держитесь, – хладно попросил Магистр. – Ради всего святого, только держитесь. Надежда только на вас.

Глава двадцатая. Сломленный клинок

Спустя час. Крепость Сарагона Мальтийского у места бывшего сада.

Штормовое рокотание грома и звонкие каскады разрыва снарядов заполнили пространство над великой крепостью, терзаемое артиллерийским обстрелом. Бурный дождь всё так же висел саваном над островом, покрывая его морозной водянистой мглой бури.

По развороченному внешнему двору шагал человек, шаркая ногами по развороченной плитке. Он одет в боевой готический современный доспех и вооружён интересным клинком. Его душа ищет света и надежды посреди адского шквала противника, который накрыл это место и нет ему покоя.

С опущенным ликом, огненным и жутким отчаянием в душе, он продолжал командовать остатками обороны крепости, ибо так приказал сам Данте. Без толики сомнений, этот загадочный человек являлся Карамазовым.

Разбитый и сломленный инквизитор пытался подавить внутреннюю боль и взять на себя командование силами ордена. Но отчаяние было выше и сильнее. Некогда сияющий Карамазов, которого можно было назвать «несокрушимым клинком», сейчас поломлен душой и духом от такого предательства. И эту жуткую боль не могли унять ни психокорректор, ни мощные антидепрессанты. И лишь одно вело его в бой – фанатичное чувство верности своим идеалам.

Подставив грудь под штормовой ливень и свинцовый дождь, он одной своей волей направлял войска среди руин.

Внезапно по Андрагасту ударила очередь из пистолета, заставившая его пошатнуться, но пластины его брони выдержали, и пули, выпустив сноп искр, с лязгом отскочили от доспеха. Парень молнией метнул туда взгляд и увидел, как предатель держит пистолет и достаёт оттуда опустивший магазин. Он стоял прямо на том месте, где он говорил Эмилии заветные слова о высоком чувстве. И словно дождь возле парня вскипел от его злобы. Бывший инквизитор вынул свой пистолет и дал залп, пробивший грудную клетку врагу. Кровь алым салютом брызнула на сажу от растений, и противник просто завалился.

Наступила секундная тишина, которую прервал звук стука тяжёлых сапог о брусчатку. Карамазов тяжело развернулся и оглянулся. К нему подбегало отделение солдат, с геральдическим орлом на плече.

– Мастер-наставник, Карамазов, вы в порядке? – обратился с вопросом один из бойцов.

В глухом звуке из противогаза Андрагаст узнал голос главы «Гвардии Дворца», который стоял на страже этого полуразрушенного произведения искусства Сарагона.

– Я в полном порядке, – сквозь тяжёлую душевную боль выдал Карамазов, – вы можете сказать об обстановке?

– Практически ничего. Знаю лишь то, что Магистр Данте пытается восстановить связь с остальными отделениями острова. – Сухо ответил воин и сам перешёл к вопросам. – Что вы можете сообщить о разрушениях крепости?

Карамазов провёл окровавленным клинком, описав клинком дугу, и импульсивно ответил:

– Будь я проклят, вы, что не видите!? Всё вокруг горит! – и, поняв, что вспыхнул эмоциями, спокойно доложил. – Ничего не могу сказать о разрушениях. Сад полностью выгорел, великая библиотека ещё стоит. Некоторые стены обратились в кучи камней. А сам дворец всё ещё цел, если там Данте пытается восстановить связь.

Глава гвардии понимал состояние Андрагаста. Он читал об этом в медицинских справочниках и поэтому мог сказать лишь одно:

– Мастер-наставник, мы готовы к атаке. Каковы ваши приказы? – бездушно, но с готовностью спросил боец.

Карамазов осмотрелся. Некогда прекрасный и роскошный сад, во внешнем дворе просто горел, как погребальный костёр. Красивые и пёстрые цветы стали пожухшим прахов. Деревья и лавочки обратились в тлеющий уголь для кострища, а брусчатка разбита и разлетелась в вихре обстрела корабельной артиллерии. Некогда красивейший и помпезный сад, наполненный чарующими ароматами, сейчас стал ритуальным костром, где витают запахи пороха, крови, гари и железа.

Андрагаст кинул взгляд в другую сторону, но увидел там лишь ковёр из трупов лоялистов и предателей. Но одно дело, если погибают воины, но там среди них лежали и обычные люди, помогавшие ордену. Они не брали оружия в руки и готовы были сдаться, но люди погибли. Женщины, мужчины, дети: никто не ушёл от «правосудия» Автократорства. Карамазов столкнулся с той машиной «справедливости», которой некогда управлял.