Противостояние (СИ)

— Не будем терять времени, — Гар разом вытянулся во весь рост и расправил мощные плечи, становясь похожим на вековой дуб с раскидистыми ветвями.

Старик несколько раз хлопнул в ладони. Совсем негромко, так, как обычно хлопают после представления из вежливости, а не от того, что понравилось само действо. Однако этого оказалось достаточно, чтобы практически сразу позади них, как из воздуха (Глеб очень надеялся на «как»), материализовалось несколько слуг. Гар молча кивнул, и, предварительно низко поклонившись принцессе, они медленно открыли небольшую дверь, которую Глеб поначалу не заметил из-за внушительных размеров главного хранителя знаний, и юркнули внутрь, через пару минут вернувшись с довольным видом.

— Мы уже редко заходим в Хранилище знаний, — сокрушенно молвил старик. — Все уже давно изучено и прочитано. В древние веремена здесь всегда был свет, факелы пылали ночи напролет, а теперь приходится звать слуг зажигать их изредка. Но ты поможешь нам наполнить его новыми знаниями, — чуть повеселев, добавил он.

— Оставляю тебя в надежных руках, — Клея отвесила легкий реверанс и в сопровождении слуг поплыла по коридору обратно.

Глеб с тоской проводил ее взглядом. Ему совсем не хотелось оставаться наедине с чудаковатым старцем. Но делать было нечего, и он проследовал за Гаром в место, которое тот гордо именовал Хранилищем знаний.

Местное Хранилище знаний встретило их затхлым воздухом и вековым безмолвием. В огромном зале, размеры которого только угадывались от соприкосновения жестких подошв с мраморным полом убегавшим куда-то далеко-далеко эхом, было на что посмотреть.

Не успев войти, они оказались стиснутыми узким проходом, по обеим сторонам которого, на сколько хватало глаз, тянулись стеллажи с еле выступавшими корешками книг. В принципе, за исключением того, что на входе не было приемного зала с вечно недовольными старушками-библиотекаршами, пристанище книг выглядело ровно таким, каким его и представлял себе Глеб, если бы не одно «но».

Перед каждым уходящим вдаль стеллажом стояло по каменному человеку. Они имели полностью разные каменные лица и одежду. Тут были и немощные согбенные старики, словно прижимавшиеся спиной к полкам, чтобы не упасть, и среднего возраста мужчины, вытянувшиеся во весь рост и горделиво выпятившие грудь. Даже навсегда застывшие выражения на их лицах отличались настолько, насколько могут разниться обыкновенные лица обыкновенных людей с житейскими проблемами. Некоторые были спокойны, всем своим видом показывая, что готовы вот так безмолвно стоять до скончания времен, другие покрывала маска тревоги. Одни были прозорливы, умны и даже любопытны, немногие излучали хитрость, третьи — откровенную тупость. Но все напоминали самых что ни на есть живых людей, издалека одинаковых как песчинки на морском побрежье, но вблизи разных, как все сущее на Земле. И все они уставились на Глеба, порываясь рассказать свою историю. Он не чувствовал вражды или угрозы с их стороны. Но было у каменных обитателей Хранилища еще одно сходство, которое пришло ему на ум позже, когда они почти добрались до места назначения. За все то время, что они шли, а шли они довольно долго, сколько Глеб ни всматривался, он не заметил среди них ни одной женщины.

Мальчик был бы не прочь задать пару вопросов Гару, однако тот сосредоточенно бубнил что-то себе под нос и, казалось, был совсем не расположен к пространным беседам.

Наконец, стеллажи, — а с ними и их застывшие хозяева, — кончились, и Глеб перестал ощущать на себе взор многочисленных неподвижных (неподвижных ли?) глаз. Впереди, в самом конце зала, рядом со стеной, показался постамент. На нем располагалась трибуна, вроде тех, с каких любят вещать политики. Что странно, она была обращена к стене, словно воздвигшие ее люди нисколько не заботились о том, что выступающему пришлось бы стоять спиной к аудитории. Лишь подойдя ближе, Глеб заметил на трибуне темнеющую обложку книги.

— Скажите, юный посредник, — вкрадчиво прошептал каким-то образом оказавшийся за спиной старик у него над ухом, от чего Глеб чуть не подпрыгнул от неожиданности. — Для вас что-нибудь прояснилось после разговора с ее высочеством?

— Не особо, — признался Глеб.

— Понимаю. Ее высочество чрезвычайно умны для своих лет. Я сам их обучал, — не без гордости заявил Гар. — Однако полагаю, они сразу перешли к сути, в то время, как надо было заходить издалека, с того, с чего все началось.

Глеб из вежливости кивнул. Он уже слышал о том, что надо рассказывать «с самого начала» и от принцессы, и был свидетелем ее попыток, однако за этим последовали такие объяснения, что он просто впал в ступор, не смея даже возразить, что ее слова больше смахивали на больной вымысел, чем правду. Более того, Клея хотя бы выглядела вполне нормальной, если не считать ее тягу к доспехам из кожи. Что касается Гара, то тот изначально показался ему безумным еще в ночь побега, и, встретив его во второй раз, он лишь сильнее утвердился в своей догадке.