Противостояние.Том I

Облака рассеялись, день обещал быть ясным и жарким. Мимо носа Ларри пролетела пчела, покружила над одной из ближайших клумб и трижды присела на облюбованный пион. Со стороны вольеров доносилось монотонное, усыпляющее жужжание мух, облепивших трупы животных.

— Монстры приближаются! — не унимался крикун.

Это был высокий мужчина, на вид лет шестидесяти пяти. Впервые Ларри услышал его прошлой ночью, которую провел в «Шерри-Нидерленд». В погруженном во тьму, неестественно тихом городе этот слабый, завывающий голос казался звучным и зловещим, словно повторенный и искаженный эхом голос некоего помешанного Иеремии, блуждающего по улицам Манхэттена. Ларри лежал без сна на широченной двуспальной кровати, включив все находившиеся в номере лампы. Он был почему-то абсолютно уверен, что крикун, подобно существам из его дурных снов, искал его, шел к нему. Долгое время Ларри казалось, что голос звучит все ближе и ближе: «Монстры приближаются! Монстры уже в пути! Они подошли к самому городу!»

Он ждал, что вот-вот дверь его номера, запертая на три замка, распахнется, и на пороге появится провозвестник пришествия монстров… и то будет не человек, а гигантский тролль с головой собаки, с выпуклыми, как у мухи, глазами размером с блюдца и оскаленными зубами.

Но сегодня рано утром Ларри увидел его в парке. Это был всего-навсего свихнувшийся старик в вельветовых штанах, японских сандалиях и очках в роговой оправе, одна дужка которой была обмотана клейкой лентой. Ларри попытался заговорить с ним, но тот в страхе побежал, крича через плечо, что монстры могут появиться на улицах города в любой момент. Он споткнулся о низенький проволочный бордюр и с громким смешным звуком «плюх» растянулся на велосипедной дорожке. Очки с него слетели, но не разбились. Ларри пошел было к нему, но старик, схватив очки, припустил в сторону тенистого сквера, не прекращая выкрикивать свое предупреждение. Теперь он вызывал у Ларри не смертельный ужас, а легкое раздражение и уже порядком надоел.

В парке были и другие люди. С некоторыми из них удалось поговорить. Они мало чем отличались друг от друга, как, впрочем, по мнению Ларри, и от него самого. Все они пережили потрясение, говорили бессвязно и, казалось, не могли удержаться от того, чтобы не цепляться все время за рукав собеседника. Им было что рассказать, но их истории практически повторяли друг друга. Их друзья и родственники либо умерли, либо были близки к смерти. На улицах велись перестрелки, на Пятой авеню творился просто ад. Правда ли, что магазина «Тиффани» больше нет? Как же так? Кто будет заниматься уборкой мусора и трупов? Стоит ли покидать Нью-Йорк? Ходят слухи, что все возможные пути бегства заблокированы войсками. Одна женщина боялась, что крысы вылезут из метро и заполонят землю. Это напомнило Ларри его собственные мысли в тот первый день его возвращения в Нью-Йорк. Парень, жующий извлекаемое из огромного пакета печенье, поведал Ларри, что собирается осуществить мечту всей своей жизни — пойти на стадион «Янки», голым обежать все игровое поле, а потом заняться мастурбацией в самом его центре. «Шанс, один на всю жизнь, приятель», — подмигнув, сказал он Ларри и побрел прочь, продолжая поглощать печенье.

Многие из посетителей парка были больны, но редко кто здесь же и умирал. Возможно, ни за что не желая оказаться поживой для животных, они заползали в свои дома, когда чувствовали приближение конца. Ларри наткнулся на труп только один раз, но и этого было вполне достаточно. Это произошло в общественном туалете возле перекрестка № 1. Он открыл дверь и увидел сидевшего на стульчаке мертвого мужчину. На его оскаленном лице кишмя кишели личинки. Руки лежали на голых бедрах, а запавшие глаза уставились прямо в глаза Ларри. В воздухе стоял тошнотворный сладковатый запах, словно мертвый мужчина был испортившейся конфетой, сладким угощением, которое по недоразумению досталось мухам. И, хотя Ларри быстро захлопнул дверь, это его не спасло: он изверг из себя все съеденные на завтрак кукурузные хлопья, а потом блевал всухую до тех пор, пока не испугался, что повредит себе внутренности. «Господи, если Ты слышишь меня, — молил он, ковыляя назад, к зверинцу, — если Ты нынче принимаешь просьбы, Большой Босс, избавь меня от подобных зрелищ, хотя бы на сегодня. С меня хватит и помешанных, а этого мне уже не вынести. Большое Тебе спасибо».

Теперь, сидя на скамейке (провозвестника монстров не стало слышно, по крайней мере на какое-то время), Ларри начал думать о пятилетней давности чемпионате США по бейсболу. Воспоминания эти были приятными, потому что тогда, как сейчас казалось Ларри, он в последний раз был по-настоящему счастлив, отлично себя чувствовал, находился в прекрасном настроении и не занимался самоедством.