Противостояние.Том I

Фрэнни накрыла его чистой простыней и оставила на кровати старого Джека Хансона, стоявшей у окна, выходящего к океану. Потом она пришла сюда и с той поры сидела и швыряла камешки в пруд, почти ни о чем не думая. Но подсознательно она чувствовала, что у нынешнего ниочемнедумания была здоровая природа. Оно было совсем не похоже на странную апатию, охватившую ее после смерти отца. С тех пор она все больше и больше приходила в себя. Она взяла розовый куст в цветочном магазине Натана и аккуратно посадила его у подножия могилы Питера. Ей показалось, что он, говоря словами ее отца, хорошо примется. Отсутствие всяких мыслей теперь было чем-то вроде отдыха после того, как она высидела с Гасом до конца. И это совершенно не походило на прелюдию к безумию, к которому она подступила так близко. То было все равно что пройти сквозь какой-то серый, грязный туннель, весь набитый тенями, которые скорее чувствуешь, чем видишь; никогда больше не хотела она вновь очутиться в этом туннеле.

Но скоро ей нужно будет решать, что делать дальше, и, как она подозревала, в своих раздумьях придется взять в расчет и Гарольда Лодера. Не только из-за того, что она и Гарольд были теперь последними оставшимися в живых людьми во всей округе, но и потому, что она представить себе не могла, что станется с Гарольдом, если кто-то не присмотрит за ним. Она не считала себя самой практичной особой на свете, но раз уж она здесь, заняться этим предстоит ей. Он по-прежнему не слишком-то нравился ей, но он по крайней мере старался соблюдать такт и, как оказалось, имел некоторое, пусть даже ограниченное, понятие о вежливости, хотя и проявлял ее весьма своеобразно, на свой странноватый манер.

Гарольд не навещал ее со времени их последней встречи четыре дня назад, по-видимому, с уважением относясь к ее скорби о родителях. Но порой она видела, как он бесцельно колесит по улицам на «кадиллаке» Роя Браннигана. И дважды, когда ветер дул в ее сторону, до окна ее спальни доносился стук его пишущей машинки. Тот факт, что тишина позволяла расслышать этот звук, хотя дом Лодеров находился в полутора милях, казалось, подчеркивал реальность всего происшедшего. Ее приятно удивило то, что, хотя Гарольд и пересел на «кадиллак», он и не подумал поменять свою механическую машинку на какого-нибудь тихо урчащего электрического монстра.

Впрочем, сейчас он и не смог бы им пользоваться, подумала она, вставая и отряхивая свои шорты. Мороженое и электрические пишущие машинки остались в прошлом. Это вызвало у нее ностальгию, и она снова поймала себя на том, что никак не может отделаться от ощущения жуткой растерянности и не перестает удивляться, как мог подобный катаклизм случиться всего лишь за пару недель.

Что бы там Гарольд ни болтал, наверняка остались другие люди — должны

остаться. Если вся система власти временно вышла из строя, им просто придется найти этих разбросанных повсюду других и восстановить ее. Она мало задумывалась о том, почему власть казалась ей столь важной и необходимой, так же, как не задавалась вопросом, почему она автоматически взяла на себя ответственность за Гарольда. Просто так было нужно. Система — вещь необходимая.

Она вышла из парка и медленно побрела вниз по Главной улице к дому Лодеров. Воздух уже успел прогреться, но его освежал ветерок с моря. Ей вдруг захотелось спуститься к пляжу, найти аппетитный кусочек бурой водоросли и пожевать его.

— Господи, как же ты отвратительна, — громко произнесла она. Конечно, она была не отвратительна, она просто была беременна. И в этом все дело. Через неделю наступит черед сандвичей с бермудским луком. И с хреном.

Фрэнни остановилась на углу, за квартал от дома Гарольда, пораженная тем, как много времени прошло с тех пор, как она последний раз задумывалась о своем «интересном положении». Раньше она постоянно натыкалась на мысли про «я-беременна»

в самых укромных уголках сознания, как на какой-то противный мусор, который она забыла выкинуть: «Мне надо не забыть отнести то голубое платье в чистку до пятницы (через пару месяцев я могу убрать его в кладовку, потому что я-беременна)»; «Пожалуй, я приму душ прямо сейчас (через пару месяцев голышом я буду похожа на кита, потому что я-беременна)»; «Надо поменять масло в машине, пока не полетели клапана или как там это называется (интересно, что сказал бы Джонни из мастерской, если бы узнал, что я-беременна

)». Но, видно, теперь она уже привыкла к этой мысли. В конце концов, прошло уже почти три месяца — почти треть всего срока.

И в первый раз она с беспокойством подумала о том, кто же поможет ей родить ребенка.

Из-за дома Лодеров раздавался ровный стрекот ручной газонокосилки, и когда Фрэн завернула за угол, ее взору предстала такая странная картина, что лишь непостижимое удивление удержало ее от взрыва хохота.