Противостояние.Том I

Размеры страны удручали Ника, внушая ему какой-то благоговейный страх; никогда раньше он не сознавал, как в действительности легко и просто было выставлять большой палец, зная, что рано или поздно теория вероятностей сработает на тебя. Машина останавливалась, за ее рулем, как правило, сидел мужчина, частенько с банкой пива, уютно устроившейся у него между ног. Он интересовался, куда ты направляешься, а ты протягивал ему листок бумаги, который всегда был при тебе в нагрудном кармане, со словами: «Привет, меня зовут Ник Андрос. Извините, я глухонемой. Я еду в ___. Большое спасибо, если подвезете. Я умею читать по губам». И все было нормально. Если только парень ничего не имел против глухонемых (а некоторые имели, хотя таких было меньшинство), ты влезал в машину и ехал, куда тебе надо, или по крайней мере проезжал порядочный кусок в нужном направлении. Тачка пожирала шоссе и выплевывала мили из выхлопной тубы. Машина была одной из форм телепортации. Она побеждала карту. Но теперь машины не было, хотя на многих из этих дорог она вполне могла бы проехать миль семьдесят — восемьдесят без остановки, если соблюдать осторожность. А наткнувшись на большой затор, нужно было бы просто бросить свой экипаж, немного пройтись и найти другой. Без машины они были похожи на муравьев, ползущих по груди рухнувшего гиганта, муравьев, без конца снующих от одного соска к другому. И поэтому Ник мечтал, что, когда они в конце концов встретят кого-нибудь еще (а иначе ведь и быть не может), это произойдет как в те беззаботные дни автостопа: появится знакомое сверкание хрома на верхушке ближайшего холма — солнечный зайчик, одновременно и слепящий, и радующий глаз. Это будет какая-нибудь совершенно обычная американская машина — «шеви-бискейн» или «понтиак-темпест», чудесная старая детройтская железка на колесах. В его мечтах никогда не возникала ни «хонда», ни «мазда», ни «юго». Итак, американская красотка подъедет к ним, и он увидит за рулем мужчину с пижонски выставленным в окошко загорелым локтем. Этот мужчина улыбнется и скажет: «Здорово, ребята! До чего же я рад вас видеть! Залезайте сюда! Залезайте, и мы поглядим, куда бы нам рвануть!»

Но в этот день они так никого и не встретили, а 10 июля наткнулись на Джули Лори.

Денек выдался жаркий. Почти всю первую его половину они ехали, обвязав рубашки вокруг пояса, и оба стали коричневыми, как индейцы. Им было сегодня не очень весело, и все из-за яблок. Зеленых яблок.

Они отыскали их — маленькие, зеленые и кислые — на старой яблоне на ферме, но оба так соскучились по свежим фруктам, что яблоки казались просто нектаром. Ник заставил себя ограничиться двумя, но Том жадно, одно за другим, съел шесть, обглодав их до самых черенков. Он не обращал внимания на жесты Ника, пытавшегося остановить его; когда Том Каллен забирал что-то себе в голову, он становился упрямее четырехлетнего ребенка.

Итак, начиная с одиннадцати утра и до полудня Том страдал расстройством желудка. Пот струился по его лицу. Он стонал. Ему приходилось слезать с велосипеда и вкатывать его на руках даже на самые пологие горки. Несмотря на раздражение от задержек, Ник не мог удержаться от грустноватой улыбки.

Когда около четырех часов они добрались до городка Пратта, Ник решил, что на сегодня хватит. Том благодарно растянулся на скамейке у автобусной остановки и тут же задремал. Ник оставил его там, а сам пошел вдоль пустынного делового квартала в поисках аптеки. Ему надо было раздобыть пептобисмол и заставить Тома, когда тот проснется, выпить лекарство, захочет он или нет. Если понадобится целая бутылка, чтобы взбодрить Тома, значит, так тому и быть. Ник хотел завтра наверстать упущенное время.

Он нашел аптеку между зданием театра и местным автомагазинчиком. Скользнув в открытую дверь, он на секунду остановился, вдыхая знакомый запах душного, непроветренного помещения. К этому запаху примешивались и другие — сильные и насыщенные. Самым сильным был запах духов. Возможно, какие-то флакончики лопнули от жары.

Ник огляделся в поисках средства от расстройства желудка, пытаясь вспомнить, не портится ли пептобисмол от жары. Впрочем, все будет написано на этикетке. Он скользнул взглядом по манекену, а потом справа, через два ряда, увидел то, что искал. Лишь сделав два шага в этом направлении, он сообразил, что никогда раньше не видел манекенов в аптеках.

Он оглянулся, и его взору предстала Джули Лори.

Она стояла совершенно неподвижно, держа в одной руке флакончик с духами, а в другой — маленькую стеклянную палочку, которой пользуются для того, чтобы подушиться. Ее голубые глаза застыли в недоверчивом изумлении, каштановые волосы были зачесаны назад и перевязаны блестящим шелковым шарфом, свисавшим до середины спины. Она была в розовом свитере и джинсовых шортах, обрезанных так высоко, что они походили скорее на трусики. Лоб ее был усеян прыщиками, а один, здоровенный, красовался прямо посередине подбородка.