Протокол. Чистосердечное признание гражданки Р.

Российская тюремная система устроена жестоко, нелогично, а местами и безумно. С другой стороны, и граждане наши дорогие не имеют ни малейшего представления о своих правах, склонны пресмыкаться перед любым мельчайшим зарвавшимся хамом, если хоть в чём-то от него зависят. Я бы сказала, что главная проблема российской тюрьмы — достоинство. Здесь каждый топчет достоинство каждого: сотрудники — заключённых, начальство — подчинённых, заключённые — друг друга. Вчерашняя школьница, сегодня севшая работать в окошко на приём передач в колонию или в СИЗО, без малейшей рефлексии растопчет достоинство бабушки, приехавшей на свидание или с передачей родному человеку за триста вёрст. И бабушка, конечно, воспримет это как должное. Бог терпел и нам велел.

Сдохни ты сегодня, а я завтра. Никаких других правил нет. Ну то есть они есть, но меняются в зависимости от смены, настроения инструкторши, погоды, района, похмелья, недосыпа. Сегодня у тебя примут колбасу, майонез и сигареты, а завтра колбасу с майонезом запретят, а сигареты передадут, тщательно каждую переломав пополам. Сегодня твой парень идёт на условно-досрочное освобождение и у него всё личное дело полно поощрений, а завтра он особо опасен, склонен к побегу и суициду и водворён в штрафной изолятор временного содержания до конца срока.

Или наоборот: сколько раз я наблюдала — последний раз в Италии, например, — когда местная полиция ловит удачливого грабителя вилл из разветвлённой и устойчивой банды, и, если у пойманного оказывается российский паспорт, его отправляют под суд в Россию. С тем, чтобы через несколько месяцев он снова нарисовался в Италии. Ну да, он же не бабушка в козьем платке, приехавшая с мочёными яблочками к внуку, укравшему по пьяни мобилу. Бабушку не пустить, яблоки отобрать, внука на строгие условия перевести — это запросто, нигде и ничто не дрогнет. Равно как и итальянского гастролёра встретить тихой песней, отправить на облегчённые условия, а потом быстро на УДО — да на доброе здоровье, вопрос договорённостей.

В общем, не выжить бабуле в козьем платке в такой ситуации. Да и я почувствовала себя такой козьей бабулей — с той только разницей, что навыки и характер снабдили меня острой шашкой.

Я пришла впервые в жизни в СИЗО в июле 2008 года. Увидела много-много женщин, самых разных. Молодых и старых, гламурных тёлочек и марух в сетчатых чулках, не говорящих по-русски женщин из кишлаков, офицерских жён, учительниц и весь цвет бухгалтерии. Я пришла поздно, часов в 10 утра — впрочем, приноровившись лет за пять к этому новому для меня миру, я время от времени позволяла себе такую роскошь, но лучше так не рисковать, конечно.

Спросила у кого-то:

— Где здесь передачи принимают?

Показали. Рассказали подробно. Помогли заполнить бумажки.

В тот раз у меня не приняли примерно половину передачи, но как я позже поняла, это уже был хороший результат.

Половина непринятого ушла в другие дни в другие передачи. Просто надо было это аккуратно подсовывать. Я научилась искусству пропихивать непропихуемое. Это легко. Главное — твёрдо знать, что никаких правил на самом деле нет. Есть только одна древняя традиция: сообщить вам о том, что правила есть и сегодня (как и всегда) они такие. Завтра будут другими. Традиция такая, вообще не парьтесь и не запоминайте правила. Они меняются чаще, чем направления ветра.

В общем, я попала в очень странную женскую компанию. Я влетела в неё новенькой и с порога попросила мне объяснить, как тут всё устроено. Парочка тёток мне объяснили, где и куда очередь стоит. Я была новенькой, меня приняли устало, но доброжелательно.

Я пришла на следующий день и мгновенно влилась в компанию старожилок. Это было просто. Я пришла второй раз и уже всё здесь знала. Уже могла давать советы по заполнению бумажек для передачи, например.

Соображение, почему это так, пришло быстро.

Большинство женщин — из тех, кто вообще решается прийти в тюрьму, — появляются тут в первый и в последний раз. Не мы такие — жизнь такая. Довольно быстро тебе приходится выбирать: он или все остальные. Все остальные — это дети, родители и ты сама. Тюрьма поглощает вообще всё твоё время. Ты начинаешь заниматься этим с раннего утра: передачи, работа с адвокатом, работа с документами, визиты к тюремным врачам, походы к следователям или судьям за разрешениями на свидание, поиски чёрного термобелья и обуви без супинаторов и так до бесконечности. Если ты работаешь учителем, врачом, бухгалтером, инженером или воспитателем — ты должны будешь выбирать: тюрьма или жизнь. И кто посмеет бросить в тебя камень, если ты не пришла сюда второй раз.

Впрочем, камней в нашей жизни хватает.