Протопоп Аввакум. Жизнь за веру

1 сентября была решена участь протопопа Аввакума. Этим днем датируется «память» Патриаршего двора за подписью дьяка Василия Потапова Сибирскому приказу — боярину князю Алексею Никитичу Трубецкому и дьякам Григорию Потапову и Третьяку Васильеву: по указу царя Алексея Михайловича и приказу патриарха Никона «Входу Иеросалимского отставленаго протопопа» Аввакума вместе с семьей «за ево многое безчинство» сослать в

«Сибирский город на Лену» в «Якутский острог».

14 сентября в Успенском соборе в присутствии патриарха Никона, царя и царицы был расстрижен и проклят муромский протопоп Логин. Расстрижение проходило во время литургии.

«В соборной церкве при царе остриг ево овчеобразный волк в обедню во время переноса, егда снял у архидьякона со главы дискос и поставил на престоле Тело Христово. А с чашею архимарит чюдовъской Ферапонт вне олътаря при дверех царъских стоял. Увы, разсечения Телу и Крови Владыки Христа! Пущи жидовъскаго действа игрушка сия! Остригше, содрали с Логина однарятку и кафтан. Он же разжегься ревностию Божественнаго огня, Никона порицая, и чрез порог олътарной в глаза ему плевал, и, распоясався, схватя с себя рубашку, во олътарь Никону в глаза бросил. Чюдно! Растопоряся, рубашка покрыла дискос с Телом Христовым и престол».

Затем Логина вытолкали взашей из собора и с цепью на шее тащили от Патриаршего двора до Богоявленского монастыря, избивая «мётлами и шелепами». Раздетого донага, его бросили в земляную тюрьму и приставили к нему караул из стрельцов. «Ему ж Бог в ту нощь дал шубу новую да шапку, — пишет Аввакум, —

и на утро Никону сказали, и он, россмеявся, говорит: “знаю-су я пустосвятов тех!” — и шапку у нево отнял, а шубу ему оставил». После этого расстриженный протопоп Логин был сослан в свою деревню, в Муромский уезд, под наблюдение духовного отца. Через год он умер.

А на 15 сентября было назначено расстрижение Аввакума. Формально его обвиняли не в неповиновении патриарху, а в том, что он, будто бы вопреки церковным канонам, совершал богослужение в сарае. Аввакум был привезён в Успенский собор. На этот день приходилась память святого великомученика Никиты, и как раз в то время, когда Аввакума везли на телеге, навстречу из Кремля выходил крестный ход, направлявшийся в Никитский монастырь. Опального протопопа долго продержали на пороге собора. Затем царь Алексей Михайлович сошёл со своего места и, подойдя к Никону, стал упрашивать его не расстригать Аввакума. Никон согласился на уговоры царя, и протопопу оставили его духовное звание.

«Не стригше, отвели в Сибирской приказ

, — вспоминал Аввакум, — и отдали дьяку Третьяку Башмаку, что ныне стражет же по Христе, старец Саватей, сидит на Новом, в земляной же тюрьме. Спаси ево, Господи! и тогда мне делал добро». В Сибирский приказ Аввакума сопровождали подьячий Патриаршего двора Иван Васильев и пристав Василий Войков. В тот же День протопоп дал показания о составе своей семьи и назвал её московский адрес: у Казанского собора, «на дворе» Ивана Неронова. Кроме протопопицы Настасьи, у него было трое сыновей (Иван — девяти лет, Прокопий — пяти лет и младенец «Корнилко… осми дней») и дочь Агриппина — восьми лет. Все они были сосланы вместе с Аввакумом в столицу Сибири — Тобольск. В Москве остались четыре брата Аввакума: Григорий Петров, который помогал причту Казанского собора при богослужении («неотлучен на крылосе всегда»), Герасим, видимо, служивший там же и обвинявший причт собора в доносе на Иоанна Неронова, Евфимий, служивший псаломщиком в придворной церкви, и Козьма.