Проверка 2 (СИ)

— Нет, это другой, — ответил президент. — Возьми папку, в которой его краткая характеристика и текст внушения. Когда прочитаешь, отдашь Андрею. А это фотография его двора. Отправляйся туда и до приезда Андрея знакомься с бумагами. Лучше вам добираться отдельно.

Настя взяла в руки папку и фотографию, сделала шаг назад и исчезла. Двор, над которым, напугав хлопком голубей, возникла ее сфера, был больше похож на очень маленький, ухоженный заботливым садовником парк. Если он находился в самой Москве, а не где–нибудь на ее окраинах, то для небольшого дома всего в два этажа это было шикарно. Чтобы не тратить силы, девочка опустила сферу на уложенную плиткой дорожку, открыла папку и принялась читать текст, отпечатанный на двух небольших листах. На третьем листе были отпечатаны пожелания президента. Потратив на чтение несколько минут, она задумалась. Ей не нравилось соглашение с президентом и то, на что он ее толкал. Вроде бы все ясно, и он прав, но жизнь научила тому, что у каждого своя правда, как правило, подкрепленная выгодой, а напечатать можно что угодно. Вряд ли она это проверит в интернете, а значит, нужно или принимать на веру, или вообще отказаться. Был, правда, третий выход. Посмотрев на адрес, Настя выбрала подъезд и направила в него сферу. Найти квартиру, которых было всего две на этаж, труда не составило. В нужной квартире находились всего двое мужчин. Одним был здоровяк с кобурой на поясе, который лежал на диване в небольшой, но богато обставленной комнате. Вторым был пожилой полнеющий мужчина, который сидел в кресле перед огромным телевизором. У него были редкие волосы, узко посаженные глаза, широкий, приплюснутый нос и тонкие поджатые губы. Это и был ее клиент, который смотрел футбольный матч, не проявляя при этом большого азарта. В гостиной было жарко, поэтому он распахнул теплый халат, продемонстрировав девочке свои трусы и волосатую грудь. Начала она с охранника.

— В квартире есть видеонаблюдение? — спросила она подчиненного мужчину.

— Камеры есть в прихожей и в гостиной, — ответил он. — С них запись идет постоянно. В спальне камера тоже есть, но сейчас она отключена. На кухне, в моей комнате и кабинете хозяина ничего нет. Окна защищены от прослушивания, дверь на контроле и в ней есть камера с дисплеем.

— Отключи обе работающие камеры, — приказала Настя. — Потом вернешься сюда, ляжешь и заснешь.

Подождав, пока он выполнит приказ, она полетела к любителю футбола. Подчиненный клиент встал с кресла, запахнул халат и выключил телевизор. Убрав сферу, девочка села на диван.

— Дмитрий Юрьевич, садитесь рядом! — приказала она клиенту. — Возьмите эти два листка и прочитайте. После этого скажете мне, что в них неправда.

Он быстро прочитал свое досье, на минуту задумался, а потом ответил:

— Лжи здесь нет, но оценки очень пристрастные. Одни и те же факты можно объяснить разными причинами. Я бы того, кто это печатал, к своим друзьям не отнес.

— Охарактеризуйте нашего президента, — сказала Настя. — Что он за человек и чего добивается. Насколько, по–вашему, то, что он говорит, соответствует действительности.

— Очень властолюбивый человек, как и большинство тех, кто лезет в политику. Его слова… Во что–то он, безусловно, верит, остальное говорится с целью обеспечить себе максимальную поддержку.

— Он очень много сделал для независимости России, — возразила Настя.

— Какая независимость, о чем вы говорите? — сказал клиент. — Милая девочка, не может быть никакой независимости, если нет возможности управлять страной! Не поняли? Попробую объяснить. Финансы — это кровь экономики, а банковская система — ее сердце и артерии. С тех пор как мы изменили Конституцию и вступили в МВФ, ничего это нам не принадлежит. Нашей финансовой системой, а значит, и экономикой управляют не президент и правительство, а, как выражались во времена моей юности, из–за бугра. Вы знаете, что такое ключевая ставка? Так вот в США она всего четверть процента, а в ЕЭС — пять сотых! Среди развитых стран самая большая ставка у Австралии, и она меньше трех процентов. У нас она составляет одиннадцать процентов, у белорусов — двадцать пять, а у украинцев — тридцать! Вам это ни о чем не говорит? На эту ставку банки накручивают свои проценты, за счет чего и существуют. Поэтому предприятия могут брать кредиты в лучшем случае под тринадцать процентов годовых, а у большинства тех, кто производит товары, рентабельность такая же или даже ниже. Какое уж тут развитие, им бы выжить! Крупные торговые сети, которые очень вольно обращаются с ценами, еще могут развиваться, да и добывающая промышленность как–то выкручивается из–за большей рентабельности, но они почти целиком ориентированы на экспорт, а цены там тоже устанавливаем не мы. Снизились цены на нефть и привязанный к ним газ, и где наше недавнее благополучие? Не имея возможности управлять финансами, с сырьевой экономикой вести какие–то разговоры о реформах можно только для отвода глаз. Мы эти реформы проводим регулярно, и ничего не меняется.