Проводник. Часть 1. Долг

— Э-э-э, брат, кажись, нам кое о чём надо поболтать, — задумчиво протянул командир отделения, глядя на Бориса.

Тот безразлично пожал плечами, мол: надо — значит, надо.

Роман отдал жестами несколько команд, разбивая оставшихся бойцов на три части. Две двойки рассыпались в противоположные стороны, обходя стоянку шайтанов с флангов. А пятый остался на прежнем месте, наблюдать и координировать звенья разведывательного отряда. Сам же сержант ухватил Иволгина за шиворот и потащил того за собой в сторонку.

— Ну, давай, колись, с чего такая вселенская скорбь? — прищурившись, спросил Роман, когда они отползли в укромную расщелину.

В высоком и обычно жизнерадостном голосе сержанта сейчас слышалось плохо скрытое раздражение пополам с беспокойством. Тёмно-синие глаза пытливо всматривались в отстранённое лицо Бориса. Пальцы, словно невзначай, поглаживали рукоятку десантного ножа. Так и не дождавшись никакого ответа, Роман ухватил парня за подбородок, повертел голову туда-сюда, следя за шириной зрачков и их реакцией на свет.

— Балды не вижу. Реакции в норме, — задумчиво протянул он, продолжая с прищуром наблюдать за Борисом. — Ладно, товарищ партизан. А если так?

Он отступил на шаг и медленно вытащил нож. На свет явилось хищное воронёное жало «Гюрзы»7. Но Иволгин лишь скользнул по боевому кинжалу равнодушным взглядом.

— Э-э-э, тяжёлый случай, — помотал головой Роман, и вогнал нож обратно в ножны. — Да что ж мне тебя, действительно резать что ли? Я ж могу. Даже не сомневайся. Приходилось делать и такое.

На последних словах голос сержанта понизился и стал похож на угрожающий шелест змеиной чешуи по камням. Жало гюрзы спряталось в ножны, но истинная опасная сила крылась вовсе не в боевом ноже, а в его хозяине. Впрочем, Роман отличался редкостной проницательностью, способностью к сопереживанию и талантом читать чужие души, что делало его командиром, за которым бойцы были готовы идти куда угодно. И ключики к сердцам он умел подбирать не хуже профессионального медвежатника, вскрывающего сейфы, обвешенные сигнализацией и тревожками. Вот и сейчас, он ясно почувствовал, что страх тут бесполезен, и мигом сменил тактику.

— Или, может, изволите развлечься десантными народными танцами?

Сержант раздвинул губы в широченной улыбке весёлого людоеда, присел, растопырил руки и сделал несколько дурашливых движений. По губам Бориса скользнул первый намёк на усмешку. Он тяжко вздохнул, открыл рот и попытался что-то сказать, но голос отказал парню. Тогда Иволгин достал из кармана смятый конверт и протянул его командиру. Тот мигом вернулся к деловому образу, взял конверт, достал письмо и принялся торопливо вчитываться в строки. Губы сержанта шевелились, бормоча отдельные предложения:

— Так-так… И что тут у нас? Ага… «Уважаемый Иволгин Борис Викторович…» Это пропускаем… Ага… «Сообщаем вам, что Иволгина Ирина…» Ага-ага… «…скончалась 22.08.2016…» Ага-ага… «Причиной смерти, по предварительному заключению, стала…» Ага-ага-ага… Куча умных слов диагноза. Ни фига не понял, но звучит стрёмно. Аж жуть! Когда шайтан тебе вышибленными мозгами на морду плеснёт, и то не так мерзко, как от этих буковок.

Роман дочитал письмо до конца, подчёркнуто аккуратно сложил листок, убрал в конверт и протянул его обратно Борису.

— Сочувствую, брат, — искренне произнёс он, глядя на своего бойца. — Перед заброской вручили?

Борис молча кивнул.

— И ты уже в дороге прочитал? — понимающе подытожил сержант.

Парень снова кивнул.

— Ну, с той трихомонадой, что письма так вот тупо вручает, я ещё поболтаю по душам, когда в «Химки»8 вернёмся, — с кривой усмешкой тихо сказал Роман, и тут же сменил тему: — Эта Ирина — жена, сестра?

— Жена, — хрипловато выдавил из себя первое слово Борис, и, подумав, добавил: — Мы только прошлой зимой поженились. Вскоре после того, как я со срочной вернулся. А потом она… Ну, я потому сюда и поехал… Знакомые были. Помогли быстро оформиться на контракт. А других способов быстро заработать не нашёл.

— Понятно, — кивнул Роман. — Здесь порой и такие встречаются, — он вздохнул и добавил: — Да кого тут только не встречается. Даже, не поверишь, бывшего профессора филологии видел. Тоже деньги зарабатывал. Но не знаю, на что. Мельком было.

Иволгин молча кивнул. Говорить парню по-прежнему не хотелось. Свой первый заряд красноречия он уже исчерпал. И теперь снова, стоило только набрать в грудь воздуха и открыть рот, как к горлу подступал тяжёлый ком, а на глаза наворачивались слёзы. Сержант заметил это и участливо сказал: