Прозрение

Но первый раз всегда случается. И угораздило оступиться именно мне. Шел, вертел головой по сторонам, сканировал обстановку через Чутьё. Этот навык позволял мне видеть скрытую угрозу лучше, чем это могли лесовики-интуиты. Но мне с каждым шагом становилось все тревожнее — опасности не наблюдалось уже долго. В этот-то момент я и сделал роковой шажок чуть правее. Ухнул в черноту быстро, нога искала, но не находила опору. Секунда — и черная жижа поглотила меня с головой. Паники не было, было удивление, как это может так быть: мы будто бы шли по узкому извилистому мостику, шириной не больше метра, а вокруг глубоководная пропасть. И чем дальше я погружался, тем она мне казалась все бесконечнее. Тонул я медленно, из-за густоты жидкости, но неумолимо, несмотря на мои отчаянные барахтания, словно меня тянуло вниз течение. Сколько же я продержусь без воздуха? Неужели же вот так — конец игре? Конец и этой жизни? Есть у меня еще шанс, ведь это реальность, а не компьютерная игра? И когда я уже отчаялся, легкие были готовы взорваться и поглотить эту черную грязь, слиться с ней, остаться в ней навсегда, самому стать грязью, как почувствовал сильную руку, схватившую меня за волосы. Меня потянули против течения, вверх, я с новыми силами стал загребать руками, еще и еще. Но кому-то там, в глубине мое спасение не понравилось — в последний миг перед моим освобождением, нечто обвило мои ноги и попыталось остановить. Я задергал ногами, освободил одну, но щупальце перехватилось за одну ногу, сжало сильнее, закручивая кольца. Черт, подумалось, сейчас либо мне голову оторвут, либо ногу. Но хватка спасителя была сильнее, и я даже не думал, что останусь от этого упорства лысым или вообще без скальпа, все равно, лишь бы жить! Я вылетел как пробка из бутылки и вытянул за собой на ноге щупальце. Воздух ворвался в легкие, обжег, одурманил. Руки болтались в воздухе, опоры под ногами все не было, сильно подхватили подмышки, хватка за ногу резко ослабла, хотя кольца продолжали сжимать. Дыхание восстановилось. Я висел на чьих-то руках, парил в воздухе. Дотянулся до лица, стер застилающую глаза черную пленку, открыл широко.

Гиганты держали меня на руках, грязные, хмурые, шерсть заляпана, жирные черные сопли стекают, в нос ударило мокрой собачатиной. Басовитый голос все повторял на ухо.

— Пака, пака, пака…

— Ты как, Ник? — услышал срывающийся крик Анта.

— Хорошо, — пробормотал я, — тебе же леший только что сказал.

— Фу, — выдохнул он, — успели.

— Ну и напугал же ты нас! — сказала дрожащим голосом Соня.

Кто-то пытался развязать узел на ноге. Похоже, щупальце задеревенело. Может, это и было дерево? Этот, как его, ползун. Болотный ползун.

Я ощупал волосы на голове. Вроде все на месте, если считать волосами грязную мочалку. Может, сила кристалла укрепила все мое тело, в том числе и волосы? Если так дело пойдет, то как же я подстригаться буду, меня же ни одни ножницы не возьмут…

— Да, — подтвердил Ант, старательно освобождая мою ногу. — Дор сказал, что это ползун. Ты угадал. Или увидел?

— Ты научился понимать леших? — спросил я, продолжая висеть на руках лесовиков.

— Нет, мы с ним языком жестов это выяснили. Сначала я думал змеи, но когда они тебя вытащили наружу, все стало ясно. Я тут же обрубил хвост, руку, или как там у них это называется.

Наконец, меня освободили, бережно поставили на ноги, я опять погрузился в болото по пояс. Рефлекторно вздрогнул, схватил протянутый Дором шест, воткнул его в ил перед собой.

— А где ружье? — спросил я, ощупал себя, не нашел. — Утонуло?

— Да вот оно, — сказала Соня, протягивая. — Это же гексапластик, он не тонет. Вода и грязь ему не страшны.

— Отлично. Спасибо, Соня.

— А мне спасибо не хочешь сказать? — спросил Ант.

— Конечно, и тебе спасибо. — Я повернулся к лесовикам, глянул снизу вверх. — И Дору спасибо и его друзьям.

Заляпанные грязью лесовики улыбались, глядя на меня, между собой гыкали, одобрительно кивали. Я обратился к Дору.

— Это болото когда-нибудь кончится, Дор? Ну, сил больше никаких нет! Плавать в этой грязи точно дальше не охота. По пояс уже!

— Двести шагов, — ответил Дор, махнул огромной рукой в туман. — Будет легче. Скоро Тридуб. Близко. Опасно.

— Да побыстрее бы уже! — проворчал я, пытаясь соскоблить с себя липкую грязь. — Лучше опасно, чем так.

— Будет тебе опасно! Много! — засмеялся Дор. — Уже скоро! Пошли!

Оставшиеся двести шагов я шел почти по следам Дора, не отклоняясь ни на сантиметр. И постоянно тыкал шестом справа и слева от себя. Еще один раз окунуться в глубину к ползунам никакого желания не было. Поздравляю тебя, Ник, ты только что заново родился. Будем считать, что одну жизнь ты тупо просрал, осталось еще две.

Через какое-то время я почувствовал под ногами скользкие выступы, вначале небольшие, потом все больше, опять чуть не запнулся и не нырнул.

Дор обернулся, сказал.

— Осторожно. Это корни Дуба, опасно, скользко.

— Я уже заметил, — ответил я. — Подумал, что это камни какие-то.