Пруд гиппопотамов

– Замечательное открытие, – подхватил Рамзес. Обратившись к Нефрет, он объяснил: – Абидос был самым святым городом в Египте, местом захоронения бога Осириса[67]. Памятники умершим часто возводились в Абидосе, даже когда почитаемых людей хоронили в другом месте. Так было и в случае с Тетишери. Надпись на найденной нами стеле описывает, как внук королевы, король Ахмос[68], воздвиг ей мемориальный храм в Абидосе. Согласно моему переводу текста стелы…

– У меня есть, – громко перебил Эмерсон, – перевод текста, сделанного твоим дядей Уолтером. Ты признаёшь его авторитет, я надеюсь? Спасибо. Он оценит твою снисходительность. Ныне, как вам известно, стела вызвала переполох в археологических кругах. Многие знали об этом, и некоторые, возможно, ожидали моего решения…

– Вернуться в Абидос в этом сезоне? – спросила я. Уверена, что ни голос, ни выражение лица не отражали разочарование, испытанное мной. В Абидосе предстоит ещё много работы, но это не та местность, которая относится к моим излюбленным. Там нет даже пирамид, достойных упоминания.

– Нет, моя дорогая, – процедил Эмерсон; его тон явно подсказывал, что он имел в виду другой эпитет. – Надпись ясно показывает, что настоящая могила Тетишери находится в Фивах. И, по странному совпадению, Дра-Абу-эль-Нага, упомянутая нашим многоимённым посетителем, является именно той областью, где, скорее всего, и будет расположена могила того периода.

– Абсолютно верно, – нетерпеливо вмешался Рамзес. – У нас есть данные о папирусе Эбботта[69]

и обнаружение Мариеттом[70]> гробов в…

Через полчаса мы все, собравшись за столом, рассматривали бумаги, карты и фотографии и участвовали в оживлённой дискуссии.

Все – кроме Эмерсона. Сложив руки за спиной, он смотрел в окно и тихо жужжал себе под нос.

Или напевал?

– Эмерсон, – осторожно произнесла я.

Он обернулся, лицо расплылось в доброжелательной улыбке.

– Да, любимая? Я тебе нужен?

Последнее предложение определённо имело подтекст. Я поспешила заметить:

– Я просто хотела сказать, мой дорогой Эмерсон, что, хотя я и знакома с блеском твоего интеллекта, это превосходит всё, что ты когда-либо делал. Мы будем искать могилу Тетишери в Фивах! Должна признать, что я сомневаюсь в собственных рассуждениях относительно того, где именно на этом огромном холме, расположенном на Западном берегу, ты намерен начать, но уверена, что у тебя уже всё решено, и в надлежащее время ты просветишь нас.

– Хм-м, – протянул Эмерсон. – Возможно, я уже просветил бы тебя, Пибоди, если бы вы с Рамзесом всё время не перебивали меня. Тем не менее, разумнее дать объяснения, когда вы увидите реальную местность. До тех пор мы и отложим оставшуюся часть лекции. Для меня большая честь – услышать, как вы одобряете моё решение.

– Безусловно, – согласился Рамзес. – Однако, отец, если я могу выдвинуть незначительное возражение…

– Рамзес, вечно ты возражаешь! – воскликнула Нефрет. Она взяла Эмерсона под руку и улыбнулась ему. – Я убеждена, что профессор точно знает, что делает. Гробница королевы! Это захватывающе.

– Хм-м, – отозвался Эмерсон гораздо более приветливым тоном, чем тот, который использовал ранее. – Спасибо, милая.

– Ты абсолютно права, Нефрет, – добавила я. – Профессор всегда знает, что делает. По моему мнению, историки никогда не уделяли достаточного внимания женщинам, и какой же замечательной женщиной, очевидно, была эта Тетишери – первая из линии великих королев, обладавших таким влиянием во время Восемнадцатой династии.

– Полагаю, отец, – снова вмешался Рамзес, – что, по твоему мнению – равно как, спешу добавить, и по моему – она ​​была матерью того короля Секененры, чью ужасно изуродованную мумию нашли в королевском тайнике[71]

. Его раны говорят о том, что он погиб в бою.

– А когда-то ты считал, что его убили обитательницы харима[72], – прервал Эмерсон. В голубых глазах плескалась смесь теплоты и удивления.

– Мне было тогда всего три года, – с исключительным достоинством ответствовал Рамзес. – Рукопись о Пруде гиппопотамов, которую сейчас переводит мама, предполагает, что война между гиксосами и фиванскими князьями должна была возобновиться. Раны, которые привели к смерти Секененру, и поспешная форма мумификации поддерживают предположение о смерти на поле битвы.

Нефрет просматривала кучу фотографий на столе Эмерсона.

– Это его мумия?

Это было отвратительное лицо, даже несмотря на то, что мумифицированные лица искажаются – и немногие из них выглядели бы хорошо в рамке или радовали бы взгляд на каминной полке. Сморщенные губы искажались в злобной гримасе. Кости лица разбиты сильными ударами; одна длинная симметричная прорезь в черепе, вероятно, проделана острым оружием, топором или мечом.

Большинство девушек завопили бы и зажмурили глаза, если бы столкнулись с подобным изображением. Голос Нефрет был спокоен, и на её лице мелькнул разве что отблеск сочувствия. Впрочем, подумала я, в своё время она постоянно сталкивалась с мумиями. Отличный опыт для будущего археолога.