Прыжок в ледяное отчаяние

— Ну нет! Я не приемлю всю эту чертовщину! — резко ответил Влад, с тоской вклиниваясь в пробку на Третьем кольце, выглядевшую значительно безнадежнее той, которую собрал «Бентли».

— Может, вы и правы. Но в моей ситуации и к чародеям побежишь! Я познакомился не так давно с уникальным человеком, ставшим просто любимцем «чародейского» проекта. Даже самих циничных телевизионщиков. Не хочу вас грузить подробностями — слышу, вы за рулем, но если коротко: экстрасенс Борис Мячиков дважды помог нашим в чрезвычайных ситуациях — предсказал, увидел событие и людей, и… я бы хотел его привести на место трагедии.

— Дело хозяйское, — сухо ответил Влад.

— Если он увидит, что Виктория покончила с собой, а он увидит — да или нет, я ручаюсь! — то расследование можно считать оконченным.

Загорайло молчал.

— Вы не подумайте, я оплачу ваш труд! — загорячился Валентин.

— Я, кстати, еду сейчас в дом Виктории Владимировны, — перебил его сыщик. — Вы не слышали еще, что соседнюю квартиру ограбили?

— Господи, конечно, нет! — завопил режиссер. — И вы думаете, это как-то связано с Викой?

— Я просто хочу во всем разобраться на месте. За пропуск, Валентин Владимирович, спасибо. А колдун? Ну что ж, решение за вами. Только хочу подчеркнуть, что я человек верующий и всю эту ворожбу считаю смертным грехом. Простите уж за категоричность.

— Хуже, чем есть, не будет! Будто проклял кто Викину семью, неужели вы это не чувствуете?! А я — самый близкий ей человек. Знаете, что такое близнецы? Это одна плоть, болезни, душа! Это все скоро скажется на мне! На моей Анечке, детях! — похоже, Валентин впадал в истерику.

— Успокойтесь, Валентин Владимирович, и давайте созвонимся, когда вы решите с этим Мячиковым. Крепитесь. До свидания. — Влад бросил трубку на сиденье и с досадой покивал головой.

А Михайлов, отбросив покрывало, встал с кресла и поплелся в кухню — достал из холодильника початую бутылку водки, плеснул в стакан и залпом выпил. Потом, сев за стол, уронил голову на руки и тихо заплакал. Сил на бурное выражение горя у неутешного брата не осталось, и потому он то впадал в сонное оцепенение, то плакал тихо, безнадежно.

Шатову повезло, что он в момент невольной встречи любовницы и жены был на фестивале мультфильмов в одном из древнерусских городков, насчитывающем пару улиц Ленина, вдоль которой стояли три мужских монастыря, и пересекавшую главную магистраль — улицу Крупской, упиравшуюся в монастырь женский. Стены древнего Кремля смотрели на памятник вождю мирового пролетариата, а вождь, в свою очередь, взирал на Кремль. Все это, вкупе с продажей медовухи, армейской символики, шапок-ушанок и бутылочек с воздухом святого города, и должно было создавать, по мысли местных, неповторимый колорит нынешней Руси, чтущей традиции.

Саша озвучивал в картине-призере трех персонажей — Пня, Принца и Автора. Пребывая в прекраснодушном настроении после награждения, на котором не стихали призывы к «разумному, доброму, вечному», Шатов резко напрягся, включив телефон. Шквал яростных СМС оповещал о катастрофе — Люша каким-то непостижимым образом познакомилась с Танечкой. «Бог шельму метит! Но я оценила и ее молодость, и ее красоту» — гласило первое послание супруги. Далее жена требовала немедленных звонков. Любовница оказалась импульсивнее. Звуковое сообщение верещало: «Как ты мог подстроить подобное?! Она чуть не убила меня Бетакамом!» СМС оказалось спокойнее: «Неужели ОНА пришла случайно?» И — будто выброшенный белый флаг: «Успокой меня, скажи, что я все не так понимаю…» Оглушенный, потерявший аппетит перед уютным фуршетом, призывающим запахами коньяка, жюльена и копченостей, Шатов позвонил сначала Танечке. В надежде оправдать ситуацию: ну не могла же Земцова представиться Люше, как «любовница вашего мужа». А догадки? Мало ли что подумала эмоциональная супружница? Танечка отвечала сухим тоном оскорбленной невинности:

— С трудом я верю, Шашечка, в такие случайности. Прийти именно в нашу редакцию, в архив под видом следователя! Но она у тебя с фантазией: домохозяйка, вырядившаяся ментом, — курам на смех!

Шатов, рухнувший на гостиничную кровать в парадных брюках и рубашке, пытался стащить с шеи неподдающийся галстук-удавку:

— Тань, давай не будем обсуждать, что, как и когда делает моя жена, а просто ты мне коротко и ясно постараешься рассказать, что же произошло.

Танечка, покоробленная незыблемым — «моя жена», рассказывала долго и путано. По большей части описывая свои эмоции. Но картину происшедшего Александру удалось восстановить, и он приободрился:

— Значит, Юля только по твоей реакции решила, что ОНА — это ты?

— А как, как я, по-твоему, должна была реагировать на это выслеживание? — Танечка металась по комнате съемной квартирки. — И она мне открыто пригрозила расправой — выдрать волосы! Быдло! Плебейка! — Любовница прикусила язык, не услышав в ответ ни звука.

Шатов же, встав с кровати и освобождаясь от брюк, с клокочущим раздражением произнес:

— Я позвоню тебе, когда все уляжется и я во всем разберусь. Пожалуйста, не звони мне сама. Пожалуйста…