Прыжок в ледяное отчаяние

Купцов, пригласив полицейских садиться, метнулся в коридор и принес третий стул. Попытавшись отряхнуть его от пыли, но, не достигнув в этом существенного результата, мастер обреченно опустился на коричневое сиденье и вытянулся в струнку.

— Виталий Андреевич! У вас дружеские отношения с Анатолием Сверчковым? — начал беседу Быстров.

— Да. Нет. Не то что… Он начальник, я на подхвате. Работаем потихоньку. — У Купцова в глазах вспыхивал ужас.

— Вам совершенно не о чем беспокоиться. Беседа наша неофициальная, и к вам НИКАКИХ претензий у следствия нет. Успокойтесь, пожалуйста, — как можно мягче обратился Сергей к нервному Купцову.

Похоже, его слова возымели действие. Виталий Андреевич чуть расслабился, облокотился на спинку стула. Но руки по-прежнему держал на коленях сомкнутыми в замок с такой силой, что пальцы налились синюшной кровью.

— Вы хорошо знаете личную жизнь Сверчкова? — продолжил следователь.

— Да. Нет. Не знаю. Жена у него. Дочь… Беда у него…

— А вы знаете, что на Анатолия Сергеевича дважды покушались в ближайшие дни?

Купцов вскочил, но тут же медленно осел. Его румяное лицо стало белее пенного потока на картинке с речкой.

— Да он пока болеет. До понедельника сказал… Заказы не бери. Я один не ставлю трубки. И сайт тоже не могу. А что же это?! — вдруг Купцов, будто забыв о растерянности, посмотрел требовательно на Загорайло.

— А кому он мешает? Кто все это делает с их семьей?!

— Мы разбираемся, Виталий Андреевич. Думали, вы нам сможете помочь. Если расскажете о его взаимоотношениях с супругой.

— Нет. Я не знаю. Я никогда не видел ее.

Дознаватели переглянулись.

— А сколько лет вы работаете со Сверчковым? — спросил Влад.

— Пять почти. Да, — мужчина обвис на стуле, приобретая привычный румянец.

— И вы никогда не были у Анатолия Сергеевича дома, не знакомы с его близкими?

— Нет. А почему это так важно?

— Сколько человек в мастерской работает? — поинтересовался Быстров, явно разочарованный ответами нелюдимого мастера.

— Нисколько. Мы с Толей. Все.

— То есть организацией, заказами, сайтом занимается Сверчков, а вы выезжаете на место.

— Да. Нет. Выезжаем вместе. Когда как. Видеонаблюдение Толя делает сам. Он знает сложное оборудование. Все новинки.

— А какое оборудование и кто заказывает ему? — дернулся вдруг Загорайло к Купцову.

Тот отпрянул от неожиданности, забормотал еще бессвязнее:

— Я не знаю. Старые связи. Сложные случаи. Он любит. Чтобы в часы. Или в зажигалке камера. От воров в ресторане — в салфетнице. Или в прибор для ручек.

— Гениально!! — вдруг крикнул Влад, вскакивая. Он забегал по комнатке, чуть не подпрыгивая.

— Эта Шатова просто ведьма какая-то.

— Владь, ты, часом, не переработал? — сквозь зубы процедил Быстров.

— Выйдем! — тряхнул челкой оперативник.

В коридоре он зашипел в лицо Сергею:

— Шатова нашла в мусорном ведре выброшенную салфетницу с рваным краем. Она нашла не только коробочку, но и место, где эта коробочка стояла до дня смерти Михайловой, судя по отпечатку на пыли шкафа. Юлию Гавриловну не устраивало, что салфетница стояла на самой верхотуре, где ежедневно ее явно никто не мог использовать. При этом она была открыта, пуста и выброшена аккурат в роковой день!

Быстров молчал, схватившись за подбородок.

— Вот я дурак! Дуб стоеросовый! — Загорайло ходил по коридору, размахивая руками.

— Не подумать о специфике работы главного подозреваемого! Не собрать никаких сведений о нем только потому, что он безутешен и мил. Урод! — Влад ударил кулаком в стену.

— Не ломай чужую недвижимость, — сухо заметил Быстров и тоже заходил от стены к стене.

— Помнишь, в дневнике есть кусок про то, что Михайлова собиралась все обсудить с «неотвратимым» окончательно? Такая встреча могла произойти, гипотетически, у нее дома? И Сверчков мог быть о ней осведомлен.

— Ну, если он читал ее дневник. Но раз она вела его по-английски — значит, думала, что это верная страховка от глаз мужа, — возразил Загорайло.

— А муж возьми, да и воспользуйся словарем! Для уяснения общего смысла много знаний не нужно, — Сергей хлопнул в ладоши и ринулся в мастерскую.

Купцов сидел все так же навытяжку.

— Виталий Андреевич, Сверчков знает английский язык?

— Нет. Да. Учил, по-моему, в МИРЭА. Технические характеристики к оборудованию переводил. Со словарем.

— Со словаре-ем, — протянул Быстров, глядя на Влада, вошедшего следом и усевшегося на стул.

— Вы не можете показать, а в какие салфетницы — вмонтировал скрытые камеры ваш шеф?

— Да. Обычные. Картонные. Один раз только. В прошлом месяце.

Дознаватели вновь переглянулись.

— Виталий Андреевич, я категорично, со всей серьезностью прошу вас не оповещать Анатолия Сергеевича о нашей с вами беседе, — жестко сказал Быстров, и во взгляде Купцова вновь замельтешил ужас.

Сыщики поблагодарили «красноречивого» мастера и откланялись.