Прыжок в неизвестное

- Что же может случиться нового? - отозвался бухгалтер и спрятал голову между двумя листами. - Что Коломан Штейнер в Грос-Кикинде предлагает шесть процентов, это вас, вероятно, мало заинтересует. Будьте довольны, что несколько дней не будете об этом слышать.

- Фрейлейн Постельберг уже позаботится о новостях, - вмешался в беседу господин Нойгойзль. - В этом месяце волосы у нее вишнево-красные, после первого числа очередь за цветом травянисто-зеленым, это я знаю из надежного источника.

- Вы этого у нас, вероятно, все равно не увидите, господин Нойгойзль, - отразила удар жертва нападения, неделикатно намекая на угрозу патрона. Так что вам должно быть безразлично.

- Деточки, перестаньте ссориться! - остановила ее Этелька Шпрингер. Скажи-ка лучше, Соня, что скажет Стани, когда услышит, что ты укатила с Георгом?

- Стани? - Соня пренебрежительно пожала плечами. - Пусть говорит, что хочет. С ним у меня все кончено.

- У тебя все эгоизм и расчет, - сказала фрейлейн Постельберг.

- Как можешь ты это говорить? - вскипела Соня. - Пожалуйста, не суйся в мои дела.

Она достала из сумочки фотографию своего друга и поставила ее перед бухгалтером.

- Это Георг Вайнер. Разве он не хорош собою, мистер Броун? Разве не хорош?

Мистер Броун как раз был занят сложением и не имел времени отвести взгляд от страницы.

- Как ангорский кот, - сказал он, однако, на всякий случай. Семнадцать... двадцать шесть... тридцать два. Как шелковичный червь.

У него от многолетней деятельности в области шелковой промышленности составилось смутное представление о шелковичном черве как о каком-то особо красочном животном.

- Нет, серьезно, мистер Броун, - приставала Соня,-скажите, разве он не красив?

- Пятьдесят один... пятьдесят девять... шестьдесят четыре. Как олень с Карпат.

Соня огорченно повернулась к нему спиною и положила фотографию на свой столик.

- Мне жаль Стани, - сказала фрейлейн Постельберг. - Не знаю почему, но он не выходит у меня из головы. Послушайся меня, брось Венецию и скучного Вайнера и поезжай к своей тетке в Будвайс, как в прошлом году.

Соня скроила гримасу и решила, что не стоит отвечать.

- Как райская птица! - произнес, нагибаясь над своею конторкою, мистер Броун, машинально, во время складывания, подыскивая правильное сравнение для красоты Георга Вайнера.

- Тебе-то легко, конечно, - продолжала Клара Постельберг. - Ты уже завтра будешь Бог весть где порхать, когда он придет сюда и устроит нам скандал. Наслушаемся мы тогда упреков от него. Так это было и на прошлой неделе, когда ты с Вайнером поехала в театр. Он пришел в исступление, когда не застал тебя. Вел себя совсем как дикарь - жаль, что тебя не было при этом, - ревел, как...

- ...Как сибирский медведь, - дополнил мистер Броун, все еще находясь во власти зоологических представлений и не зная точно, о чем в данное мгновение идет речь.

- У него нет никаких оснований волноваться, - спокойно сказала Соня. Я уже ему не раз говорила, что между нами все кончено навсегда. Впрочем, вы можете ему в самом деле сказать, что я поехала к тетке в Будвайс.

Господин Нойгойзль отложил в строну перочинный ножик, при помощи которого достиг важного усовершенствования в механизме своих часов.

- Если вы воображаете, - сказал он Соне, - что ваш отставной друг не вполне точно знает, что вы замышляете...

- Ну и пускай знает, - перебила его Соня. - Тем лучше. У меня нет причин играть с ним в прятки. Где вы его встретили?

- Вчера вечером он подсел ко мне в кафе "Систиния", - сказал господин Нойгойзль, щелкнув крышкой часов и положив их в жилетный карман. - Я собирался спокойно читать газету, но это мне не удалось. До девяти часов мне приходилось непрерывно внимать его любовным жалобам, а от девяти выслушивать его мстительные замыслы. Это меня очень интересовало, иронически заключил господин Нойгойзль.

- Какой у него был вид? Очень взволнованный? - спросила с любопытством фрейлейн Постельберг.

- Сначала он очень волновался, но под конец у него возникла одна идея, и тогда он успокоился. Он что-то говорил о шестистах кронах, которые собирается раздобыть, и о том, что на эти деньги намерен поехать с фрейлейн Гартман в Париж или на Ривьеру.

На Соню Гартман эта новость не произвела впечатления, зато фрейлейн Постельберг при слове "Париж" пришла в экстаз.

- Соня! - воскликнула она восторженно, откинула голову назад и мечтательно подняла глаза к потолку. - Париж! Бульвары! Пер-Лашез! Монмартр!

- Одеколон! - передразнил ее, гримасничая, господин Нойгойзль. Шапокляк! Voila tout4!

Затем он встал и принялся что-то энергично нашептывать бухгалтеру.

Мистер Броун, казалось, не слышал его, продолжая неутомимо писать и считать. Только спустя несколько минут отложил он в сторону перо, взглянул на стенные часы и хлопнул себя рукой по лбу.