Психэ и материя

Однако, мы не призываем регрессировать до уровня примитивного магического мышления, которое верило в существование своего рода магической причинности. Современная наука смогла победить это околдовывание мира ценой огромных усилий, и в намерения Юнга не входило стремление возвратить людей к этому виду магического причинного мышления. Но мы должны понимать, что причинность в качестве объяснительного принципа (или как вероятность) является лишь одним из множества возможных способов мышления пригодных для описания связей между событиями. Она оставляет вне рамок своего рассмотрения всю сферу случайного или условного, поскольку эта область не поддается исследованию и не может быть доказана. Теперь возникает вопрос: то, что перед нами, действительно ли только набор случайностей, или…? Стоит ли делать различия на значимые и бессмысленные совпадения? Например, что делать, если, в аэропорту, когда я чихнула, разбился самолет? Подобные события будут скорее бессмысленным совпадением, случайностью, не призывающей нас видеть связи между ними. Однако, если ночью мне приснился драматический сон об авиакатастрофе, а на следующий день, ожидая знакомого в аэропорту, я слышу о произошедшей аварии, которая случилась именно так, как мне снилось, то у меня не остаётся выбора, кроме как сказать себе: «Это не может быть бессмысленным совпадением».

Здесь интересно то, что, синхронистические события, почти всегда являющиеся опытом уникальным и, следовательно, не повторяющимся, тем не менее обладают большой информационной ценностью. Даже одноразовый опыт, если он попадает в архетипический контекст, может выявить для нас наиболее важную информацию. Это касается именно тех синхронистических элементов, которые, как известно, никогда не повторяются, и никогда не могут быть воспроизведены в рамках организованного эксперимента. Что отличает синхронистические события от синхронных элементов, так это не абсолютная, а относительная одновременность. Например, если однажды ночью я вижу сон об авиакатастрофе, а затем на следующий день становлюсь очевидцем того, что приснилось, эти события будут разделять между собой несколько часов. В общем, есть небольшой промежуток времени между двумя событиями; таким образом, мы имеем только лишь относительную одновременность, являющуюся однако существенной, поскольку она несет единую смысловую нагрузку.

Здесь соединение между двумя элементами основано на их эквивалентных значениях, а не на причинно-следственных связях. Например, я иду в магазин чтобы купить голубое платье и прошу доставить его ко мне домой. Три дня спустя, мне приходит пакет, я распаковываю его, но платье оказывается черным, поскольку в магазине платья были перепутаны. В этот момент, я получаю телеграмму, извещающую меня о смерти близкого родственника, а это означает, что я должна буду носить черное. Естественно, моя реакция на это будет такой, что я подумаю, о том, что это не просто совпадение, но очень «странное» происшествие, В этом примере, связь между событиями осуществляется только через черноту платья. Получение траурного черного платья связывает его с внешним событием. На наш взгляд, это тоже было бы случаем синхронистичности, хотя образ не был тем же — я не видела образа смерти, но произошло то, что по своему смыслу связано со смертью. В своем эссе о синхронистичности, Юнг приводит пример женщины, которая увидела птиц собравшихся на крыше её дома и на основании предыдущего опыта, сразу же понявшей о наступлении чьей-то смерти[27]. И в самом деле, вскоре после этого ее муж, который совершенно неожиданно упал замертво на улице от сердечного приступа, был принесен в дом. Здесь также присутствует смысловая связь. Собравшиеся птицы мифологически означают, что души умерших приходят для того, чтобы взять кого-то с собой. Вера в это распространена по всему миру, и в данном примере, иллюстрируется как значение мифологического сюжета отражается во внешнем мире.

Если сформулировать это научно и более точно, то происходящее не является простым совпадением внутренних и внешних состояний, так как любое внешнее состояние или внешнее событие не может восприниматься как таковое. Мы можем воспринимать его только через фильтр нашей психической реальности. Таким образом, при рассмотрении ситуации с научной точки зрения, мы должны сказать: синхронность состоит в совпадении или одновременности двух психических состояний, то есть нормального психического состояния, которое может адекватно объяснить причину, и другого, не выводимого из него, включающего критический опыт, который причинно не связан с первым и объективность, которого может быть проверена только впоследствии[28].