Психэ и материя

Смотрю на него и не вижу: называю его глубочайшим.Вслушиваюсь в него и не слышу: называю его тишайшим.Касаюсь его и не могу схватить: называю его мельчайшим.Эти три невозможно определить.

Посему они предстают смешанными воедино.Это единое вверху не светло, внизу не темно,Тянется без конца и без края, нельзя дать ему имя.И возвращается туда, где еще нет вещей.

Сие зовется бесформенной формой, невещественным образом,Сие зовется туманным и смутным.Встречаешь его — не видишь его главы,Провожаешь его — не видишь его спины (Гл. 14).

Небесная Сеть так широка, так просторна!Но из нее ничего не ускользает.(Гл. 73)[29].

Китайская мысль предполагает, что вся природа находится в психофизическом единстве или имеет унитарную целостность, которая, однако, ускользает от наблюдения, концентрирующегося на деталях.

На Западе мы находим примеры аналогичного взгляда на мир в древности и в Средние Века, прежде всего в учении о симпатии всех вещей и в астрологии. Эту же точку зрения все еще можно было найти и в философии эпохи Возрождения, где все космическое существование понималось в символической и психофизической целостности Эта целостность была основана на постулировании существования Мировой души или на принципе симпатии.

Идея синхронистичности Юнга ближе всего к концепции изначальной гармонии (prestabilized harmony) Лейбница[30]. По его мнению, Бог как создатель вещей, проявил первые монады как «вспышки» других монад или Своей собственной сущности. Там нет причинной связи между монадами. Человеческие души — это монады, а поскольку мы человеческие существа, мы не можем причинно влиять друг на друга, как «монады без окон». Тот факт, что мы можем общаться друг с другом и, что связи очевидно действительно устанавливаются, основан на взаимосвязи всех монад как синхронизированных часов. Все они испытывают одни и те же ощущения в одно и то же время, потому что находятся в гармонии между собой, вследствие чего, нам кажется, что причинные связи имеют место быть. Единственное различие между концепцией Юнга о синхронистичности и концепции изначальной гармонии Лейбница заключается в том, что последняя предполагает, что синхронистические явления являются по сути общими и регулярными явлениями, в то время как юнгианцы считают, что такой взгляд не находит эмпирических подтверждений. Например, мы не в состоянии предсказать появление синхронистических явлений. Они ускользают от всех попыток это сделать. Если бы они происходили регулярно, то мы были бы в состоянии их предсказывать. Однако максимум, что мы можем сказать это то, что нечто синхронистическое может произойти когда имеет место констелляция архетипов, и если что-то случится, то случившееся будет иметь такое же значение, что и архетип. Но мы не можем предсказать эти события с полной уверенностью, это может произойти, а может и нет.

Другими словами, синхронистические явления, в той мере, в которой мы до сих пор были в состоянии наблюдать их и узнать о них, бывают лишь эпизодически, что свидетельствует против идеи «предустановленной гармонии».