Психэ и материя

121. Jung, cw. 8, paras. 870, 902ff, 915; von Franz, Number and Time, pp. 6ff.

122. Cf. also von Franz, Number and Time, p. 7.

123. Ibid., p. 9.

124. Jung, cw. 8, paras. 964-65.

125. Jung, cw. 8, para. 964.

126. Ibid, paras. 964ff.

127. Von Franz, Number and Time, p. 12.

128. Jung, cw. 8, pp. 513, 516.

129. Whyte, Accent on Form, pp, 97–98.

130. Ibid., p. 101.

131. Ibid., pp. 104ff.

132. Capra, The Tao of Physics, p. 295.

133. Ibid., p. 244.

134. Ibid., p. 203.

135. Ibid., p. 159; cf. также pp. 137-38.

136. Cf. Jung, cw. 8, paras. 420, 439.

137. Von Franz, Number and Time, pp. 9, 15.

138. Ibid., pp. 241ff.

139. Granet, La Pensee chinoise, pp. 316, 321.

140. M. Eigen and R. Winkler, Das Spiel: Naturgesetze steuern den Zufall (Munich & Zurich, 1975).

141. For this cf. Eliade, «Time and Eternity in Indian Thought», in Man and Time, pp. 197–198.

142. D.T. Suzuki, Studies in the Lankavatara Sutra (London, 1930, 1957, 1968), p. 304.

143. Ibid., p. 306.

144. Chao-lun, The Treatises of Seng-Chao, trans. Waiter Liebcnthal (Hong Kong, 1968), p. 49.

145. Ibid., p. 110.

146. Bi-Yan-Lu, Niederschrijt von der smaragdenen Felswand, ed. W. Gundert (Munich, 1960), p. 97.

147. Arthur Waley, The Way and Its Power: A Study of the Tao Те Ching (London, 1942, 1949), chap 25.

148. Ibid., chap. 16.

149. Pfeiffer (ed.), Meister Eckharl (1857) (London, 1956), I, 153. pp. 80–81. Cf. also p. 227.

150. Ibid., 11. p. 152; also pp. 144, 155, 186, and I, p. 399.

Психологическое переживание времени

Как следует из замечательной работы Дж. Уитроу, время в философии всегда рассматривалось как проблемная и противоречивая область, начиная от Платона и Аристотеля и заканчивая Августином, Фомой Аквинским, Кантом, Лейбницем, Бергсоном, Эйнштейном и многими другими [1]. Все их попытки определить природу времени были связаны с непосредственным человеческим переживанием этого феномена. Исследования бессознательного, начатые К.Г. Юнгом, лишь еще больше осложнили проблему. В частности, Юнг обнаружил, что в пространстве бессознательного время становится тем относительнее, чем глубже мы погружаемся в удаленные слои психики, и что в определенных слоях оно исчезает вообще. В наших сновидениях мы с легкостью можем перемещаться из далекого прошлого в настоящее и даже будущее. Сон как таковой, будучи «трещиной» во времени, в каком-то смысле также протекает вне времени, поскольку часто мы можем вспомнить только некий «пучок» почти одновременных событий, которые нужно расставить по хронологической шкале, когда мы пытаемся записать или рассказать сон. Я постоянно слышу от своих пациентов во время анализа сна: «Там происходило что-то еще, но было ли это до или после, я не знаю».

Относительность времени в бессознательном находит свое отражение и в фольклоре, в частности, кельтском, когда человек спускается в царство призраков или фей, и когда возвращается — думая, что пробыл там всего день или ночь — обнаруживает, что все родные его давно умерли, а деревня, где он жил, исчезла, то есть отсутствовал он на самом деле несколько сотен лет. В большинстве подобных историй герой после этого падает замертво и превращается в прах. В других традициях ад, рай или царство мертвых описываются похожим образом. Одна словенская история повествует, к примеру, о том, как Бог однажды скитался по земле в образе нищего верхом на осле и нашел приют у одного бедняка. На следующий день Бог пригласил приютившего его бедняка к себе домой: «Ты легко найдешь дом мой, если будешь идти по следам от моей повозки, которые шире обычных и никогда не сходятся». Двое сводных братьев этого бедняка сначала попытались сделать это, но потерпели неудачу, затем же отправился в путь и сам бедняк. Сначала ему встретился железный мост, близ которого сошлись два козла в жестокой схватке. Следы повозки здесь начали сверкать будто серебро. Следующий мост был медным и около него увидел бедняк двух черных дерущихся сук. Дальше он увидел серебряный мост, «прекрасный, словно во сне», и около него человека, на которого напали вороны и скот выщипывал его волосы. Последний мост был золотым и в конце концов человек подошел к круглой стене из драгоценных камней с разноцветным входом. За ней был неземной красоты сад с диковинными цветами и поющими птицами. «Не чувствуя ни голода, ни жажды, бедняк лишь расплакался от счастья». Тут появился Бог и объяснил бедняку, что животные и страдающие от мучений люди, встреченные им — это люди, совершившие на земле множество греховных поступков. Затем Бог вывел его ко входу и с улыбкой произнес: «Возвращайся. Я жду тебя этим вечером». Тут же бедняк оказался дома, но не узнал ни своей деревни, ни окружавших его людей. Он спросил их, кто они, но те лишь в недоумении уставились на него. «Что же он сделал? Он вернулся по следам своей повозки и спросил бедняка о том, что стало теперь с его жизнью. Бедняк радушно принял его и с тех пор вечно пребывает в раю» [2].