Психодрама: вдохновение и техника

В этот момент мы остановили психодраму, чтобы молодой человек получил возможность побыть в состоянии катарсиса, проговорив все, что стало доступно его сознанию. Более шести лет он провел в заключении, не ощущая никакой связи между собой и совершенными им преступлениями и лишь очень смутно чувствуя свою вовлеченность в них. Открытия, которые были сделаны, оказались подстать психодраматическому действию. Они стали необходимой основой и началом процесса исцеления. Чтобы прекратить череду совершенных им изнасилований, он в первую очередь должен был осознать ответственность за свои поступки. В этом отношении особенную пользу может принести эффект, который Морено назвал психодраматическим шоком. Когда протагонист сам испытывает шок от того, что ему открылось в процессе сценического действия, именно момент этого шока может оказаться самым критическим и позитивным. Он затрагивает человека совершенно по-иному, чем словесная дискуссия, когда терапия фактически терпит крах.

Для людей, находящихся в изоляции в тюрьмах строгого режима, ключевым обстоятельством является безопасная обстановка. Заключенных предупреждают, что ответственность за происходящее на сессии несет не только присутствующий терапевт, но и каждый из них. Психодрама может иметь место только при условии полной гарантии, что не пострадает ни протагонист, ни другие участники группы. Возможность воспроизведения на сцене проблем, косвенно затрагивающих проблемы морали участников группы, следует обсуждать открыто. И терапевт, и группа должны позаботиться о том, чтобы не забывать основные правила поведения, и даже специально их восстанавливать для членов будущей группы. Здесь мне вспоминается один рокер, который продемонстрировал, как его банда ворвалась в маленькую деревушку и учинила в ней беспредел, измываясь над местными жителями. Следует с осторожностью относиться к демонстративному поведению отдельных участников группы, которые используют психодраму лишь для того, чтобы порисоваться перед другими. Вместо того, чтобы концентрировать внимание на том, что и как

человек сделал, мы делали акцент на том, почему он это сделал, тем самым раскрывая мотивацию и определяя главную причину его поступка. Это очень тяжелая работа, состоящая в том, чтобы выяснить у протагониста, почему он поступил именно так. Цель подобных очень специфических групп заключается в привитии и поддержании особой культуры, основанной на желании «стать лучше», понять многое из того, что уже произошло, чтобы оно не могло повториться впредь.

В работе с аутичными детьми методы, основанные на действии, играют особую роль. Я очень сомневаюсь, чтобы сессия с Эдди могла быть проведена без обучения классической психодраме. С некоторыми детьми можно использовать этот метод лишь частично. С отдельными клиентами иногда получается так: чем меньше применяются психодраматических техник, тем лучше получается результат. В данном случае я использовала только технику «дублирования».

Семилетний Эдди был аутичным мальчиком. За последние два года он не произнес ни слова. Когда в классе оставались только мы вдвоем, я устроила несколько сеансов дублирования. Став его двойником, то есть, тщательно следуя всем своим телом за его движениями, я постоянно давала ему ощущение реальности, в которой он не чувствовал, что один в комнате. Каждый раз, когда он начинал бегать, я бежала рядом с ним. Каждый раз, когда он шумел, я шумела с ним вместе. Постепенно он стал проверять зеркальный образ, который я расширяла и углубляла, делая мелкие движения, которые он мог отличать от своих. Прошло какое-то время, пока он начал за мной наблюдать и повторять мои движения, приобретая окончательную уверенность в том, что он не один.

После десяти таких сеансов дублирования, оказавшись с ним вдвоем в терапевтическом кабинете, мы занимались лепкой из пластилина. В то утро это давалось нам особенно тяжело. Каждый из нас ухватился рукой за кусочек пластилина, и мы потихонечку начали его растягивать. Как только мы оба потянули сильнее, малыш закричал: «Марша, тяни, тяни!» Услышав эти слова, я почувствовала, что земля уходит у меня из-под ног. Это была первая фраза, которую я от него услышала. Совершенно очевидно, что он стал воспринимать меня отдельно от себя, и, растягивая глину, смог позвать себе на помощь.

Еще одно применение психодрамы в моей практике относится к работе с католическими монахами.