Психокинетики

Громов нажал кнопку вызова лифта, упер руки в бока.

– Почему… ну почему она не может хотя бы раз заткнуться и просто сделать так, как я велел?!

– Может, тебе стоило все ей объяснить? – рассудительно предложил Владимир Данилович.

– Да что тут объяснять?! – рявкнул Эдуард Евгеньевич. – Она жена офицера или где? Сказал, надо уехать, значит – надо уехать!

Малахов улыбнулся.

– Не самая мудрая тактика ведения переговоров с твоей женой

Двери лифта раскрылись.

– Придумай мудрее, – пробурчал генерал, и они вошли в кабину.

Громов попытался нажать кнопку с цифрой «7», но палец проскользнул по ней. Попытался еще – снова мимо. Тогда Малахов сам нажал кнопку седьмого этажа, двери сошлись, лифт тронулся.

– Поговори с ней. Расскажи все как есть, объясни ситуацию. Уже от одного страха за Маринкину жизнь она согласится уехать.

Громов фыркнул.

– Смеешься, что ли? «Дорогая, в городе объявился террорист, который объявил охоту на меня. Но так-то все нормально, вам просто нужно уехать, пока мы его не отловим». Так, что ли? Да с ней атомный взрыв приключится, если все ей рассказать. Нет, этой бабе информацию надо давать в предельно сжатом виде. Мы тридцать лет женаты – мне ли не знать.

Лифт замер на седьмом этаже. Генерал рванул вперед, ударившись плечом о двери лифта. Малахов, не торопясь, вышел следом.

Когда распахнули дверь в квартиру, то попали в самый эпицентр словесной перепалки. Жена и дочь вели ожесточенный спор на таких децибелах, что, казалось, еще немного – и повылетают стекла. Марина, невысокая, но очень складная молодая девушка с длинными каштановыми волосами, увещевала мать пойти отцу на уступки, в то время как Ольга Петровна, столь же красивая женщина с огненными волосами и сильным взглядом, убеждала дочь в том, что идея ее папы – это «бред сивой кобылы».

Присутствовал и третий персонаж – Вася, молодой человек Марины. Высокий, стройный, прилизанный брюнет, который из-за своей «глянцевости» никогда не нравился Громову. Инстинктивно или в силу накопленного небольшого багажа житейской мудрости Василий держался в стороне от перепалки.

– Так, девочки, тайм-аут, – произнес Громов, появившись в прихожей. – И хватит поминать меня лихом – я уже здесь.

– Привет, пап, – сказала Маринка, скрещивая руки на груди.

– Здравствуй, дочка.

– Здравия желаю, Эдуард Евгеньевич, – выпрыгнул на первый план Вася.

Он подобострастно улыбался, протягивая ладонь.

– Привет, – генерал ответил вялым рукопожатием, даже не взглянув на парня.

Наступившую тишину нарушил Владимир Данилович, с невозмутимым спокойствием вошедший в просторную прихожую.

– Здравствуйте, дорогие мои.

– Привет, Володь. – Хозяйка дома легонько кивнула.

– Дядя Вова, привет, – искренне улыбнулась Марина.

– Здравствуй, Марико.

– Хорошо, что ты пришел, дядь Вов. Помощь психолога сейчас будет очень кстати.

После этих слов Ольга Петровна молча развернулась и скрылась на кухне.

– Ты вещи собрала? – поинтересовался у дочери Громов.

– Собрала, – кивнула Марина.

Генерал проследовал за женой на кухню, дверь за ним закрылась.

– Сейчас начнется второй акт, – устало покачала головой девушка.

– Добрый день, я Василий, – улыбнулся лощеный брюнет и привычным жестом протянул ладонь.

– Здравствуй! – ответил Малахов, проворно снимая с правой руки перчатку.

– Нет, стой… – Марина попыталась остановить своего молодого человека, но опоздала.

Небольшая крепкая рука психолога сжала пятерню парня. Малахов мгновенно окунулся в бушующий омут страстей двадцатитрехлетнего Василия Юрьевича Попейко. Его чувства, эмоции, желания, фантазии, самые яркие воспоминания – все пронеслось через внутренний фильтр Малахова ярким эмоциональным калейдоскопом.

Маша закатила глаза, обреченно покачала головой.

– Никто, кроме папы, не жмет дяде Володе руку, – пробурчала она.

– Да? А почему?

Девушка скорчила мину, с упреком глянула на Владимира Даниловича.

– Почему, дядь Вов?

Тот выпустил ладонь паренька из своей и вновь надел перчатку.

– Вась, твое желание устроиться на службу в органы ФСБ весьма похвально. Учитывая, что нынче далеко не каждый молодой человек планирует стать военнослужащим. Но в таком случае необходимо поскорее завязать с «травкой». Видишь ли, при оформлении в оперативные подразделения каждый кандидат обязан сдать анализы из ногтей и луковиц волос – а там следы употребления наркотических веществ сохраняются дольше, чем в крови.

Парень был в шоке. Челюсть отпала, глаза округлились.

– Вот почему, – развела руками девушка.

– Но… но… как это вы…

– Не бери в голову. – Малахов ободряюще похлопал парня по плечу. – А теперь, Василий, тебе лучше уйти. Сам видишь, какая обстановка в семье.

– Да, Вась, – кивнула девушка. – Так будет лучше. Вечером созвонимся тогда.

– Да-да, – парень рассеянно поцеловал Маринку, попятился к выходу, не сводя глаз с Малахова.

Владимир Данилович протянул ладонь для прощального рукопожатия. Парнишка посмотрел на нее, как на шипящую кобру, что-то пробурчал и поспешил ретироваться.

Марина с недовольным видом похлопала в ладоши.

– Браво, дядя Вова. Просто, блин, потрясающе.

– А ты знала, что он частенько балуется «травкой»?