Психопат-тест. Прогулка по фабрике безумия

Однако Констан заявил, что прекрасно контролирует свое поведение. У него частенько возникает желание вышибить мозги кому-нибудь из собратьев по заключению, но он никогда ничего подобного не делает. К примеру, как вчера в столовой. Один заключенный ел суп и жутко чавкал — «чавк-чавк-чавк». Господи, Джон, как же мне он действовал на нервы. «Чавк. Чавк. Чавк». Мне так захотелось ему двинуть, но потом я подумал: «Нет, подожди. Скоро все кончится». И действительно вскоре он прекратил чавкать».

Тото пристально посмотрел на меня.

— Я впустую трачу здесь время, Джон. И это самое страшное. Я впустую трачу время.

* * *

Наша трехчасовая встреча закончилась. Когда я выходил, охранники спросили у меня, зачем мне вздумалось навещать Тото Констана, и я ответил:

— Мне хотелось выяснить, не психопат ли он.

— Не-е, он не психопат, — отозвались двое из них в один голос.

— Эй, а вам известно, что он как-то раз обедал с самим Биллом Клинтоном? — сказал третий.

— Боюсь, что Тото никогда не обедал с Биллом Клинтоном, — покачал я головой. — И если он вам это сказал, то скорее всего солгал.

Охранник промолчал.

Возвращаясь в Нью-Йорк, я поздравлял себя с тем, что мне удалось раскусить Тото Констана. Я проявил поистине недюжинные психологические способности. Ключом к его личности стало слово «слабость». Стоило мне его произнести, как у Тото возникла немедленная потребность сразу же продемонстрировать свою силу и твердость.

Меня удивляло, насколько легко я поначалу поддался его обаянию. Он разыграл из себя обворожительного скромника, и мне мгновенно захотелось снять с него все подозрения в психопатии. С самого начала в Тото проявилось что-то страшно знакомое — и, следовательно, создававшее впечатление безопасности. Он казался таким незначительным, таким застенчивым, таким забитым, что это очень напомнило мне себя самого. А не мог ли он каким-то образом «отражать» мое «я» и демонстрировать мне меня?.. И не может ли именно это являться основной причиной того, что многие партнеры психопатов сохраняют с ними мучительные взаимоотношения на протяжении столь долгого времени?

Боб Хейр говорил, что психопаты — прекрасные имитаторы. Как-то он поведал одному журналисту, как ему пришлось быть консультантом в фильме «Готова на все» с участием Николь Кидман. Она должна была исполнять роль психопатки.

— Вот эпизод, который может вам пригодиться, — объяснял ей Боб. — Вы идете по улице, и тут происходит несчастный случай. Автомобиль сбивает ребенка. Вокруг собирается толпа людей. Вы подходите ближе, ребенок лежит на земле, все вокруг залито кровью. Вы замечаете, что немного крови попало вам на обувь, и восклицаете: «О черт!». Затем переводите взгляд на ребенка, смотрите на него с некоторым интересом, но без малейшего ужаса или отвращения. Вам просто интересно. Затем ваш взгляд падает на мать, и она вызывает у вас восторг: ее вопли, плач и все такое прочее. Простояв таким манером несколько минут, вы поворачиваетесь и идете домой. Там заходите в ванную и перед зеркалом пытаетесь сымитировать выражение лица матери. Вот вам классический портрет психопата — того, кто не способен понять чужие эмоции, но вполне осознает, что произошло нечто значительное.

Но Тото Констан был также и притягательно загадочен. Нас, как правило, завораживают люди, склонные что-то утаивать, а психопаты всегда этим отличаются — благодаря свойственной им отчужденности. Они, без сомнения, самые загадочные из всех страдающих психическими расстройствами.

Поездка из Коксэки в Нью-Йорк через небольшие города и сельские поселения штата была однообразной и потрясающе скучной — словно путешествие по чужой планете в одной из серий «Звездного пути», — и внезапно меня охватил неописуемый ужас. А вдруг Тото разозлится и попросит кого-нибудь из братьев или других родственников расправиться со мной?.. Меня до такой степени парализовал упомянутый страх, что я не мог даже вести машину, поэтому свернул с дороги и заехал в расположенный поблизости «Старбакс».

Я вытащил свои заметки — они были написаны тюремным карандашом на бумаге, предоставлявшейся отелем, — и прочел ту часть, в которой Тото признавался мне в своем полном одиночестве, в том, что вся его семья и близкие отвернулись от него.

Ну что ж, тогда все в порядке, подумал я.

Понимание того, что братья и другие родственники Тото оставили его и, следовательно, вряд ли станут меня выслеживать и мстить, немного успокоило меня.

«Наверное, это в каком-то смысле проявление пункта 8 («Бессердечие/неспособность сочувствовать окружающим»), — решил я. — Но в данных обстоятельствах мне наплевать».

Я купил «американо», запрыгнул обратно в машину и поехал дальше.