Психотерапия. Искусство постигать природу

Гринакр полагает, что, если один человек находится в беде и чувствует себя зависимым от другого, последующие отношения между ними будут усиливать у первого тенденцию к воспроизведению ориентации на мать, характерную для раннего младенческого возраста. Этот базовый перенос будет придавать привязанности пациента особый эмоциональный тон. Степень нарушенности детско-материнских отношений определяет ту или иную технику терапии. При работе с психотическими или пограничными личностями большая часть терапевтической работы будет посвящена интерпретации ожидаемого недоверия пациента к психотерапевту.

Цетцель (Zetzel, 1958) пошла дальше, утверждая, что даже при работе с невротиками на начальных этапах терапии необходимо предпринимать шаги для укрепления базового доверия. Развивая эту идею, она предлагает терапевту давать соответствующие интерпретации и разъяснения и брать на себя активную роль в «признании базовых нужд и тревог пациента» (р. 188). Связь, возникшую в таком процессе роста базового доверия, Цетцель назвала терапевтическим альянсом

. Она предостерегает, что без терапевтического альянса пациент не сможет выдержать регрессивный трансферентный невроз и интерпретации. В 1937 году Эдвард Бибринг высказал сходную точку зрения:

«С моей точки зрения, позиция аналитика и создаваемая им аналитическая атмосфера являются, в сущности, коррекцией реальности, подстройкой к детским тревогам пациента из-за потери любви и возможности наказания. Даже если впоследствии эти тревоги найдут аналитическое разрешение, я все равно считаю, что отношение пациента к аналитику, из которого возникает ощущение безопасности, является не только предпосылкой аналитического процесса. Оно непосредственно (а не только аналитически) укрепляет его чувство безопасности, которое ему не удалось обрести или укрепить в детстве. Такое непосредственное укрепление чувства безопасности, – которое само по себе находится вне области аналитической терапии, – безусловно, имеет лишь временное значение, если оно сопровождает ход аналитического лечения».

Терапия как переходный объект

Все мы знакомы с понятием «переходного объекта» Винникотта (Winnicott, 1953). Этот «объект», играющий важную роль в развитии ребенка, является одновременно элементом жизни и фантазии и помогает ребенку преодолеть сепарацию с матерью. Отражая способность человека к символизации, переходный объект свидетельствует об осознании части реальности, «отличной от меня». Такая символизация позволяет ребенку выдержать процесс сепарации и связанные с ним тревоги. Классическим примером может служить одеяло, увековеченное Линусом – героем американского мультфильма «Мелочевка» («Peanuts»). Высказывая взгляды, близкие к позиции Винникотта, Стоун (Stone, 1961) считает, что в терапии существует два вектора. Один направлен в сторону слияния, телесного воссоединения с матерью, ее способностью утешать и давать удовлетворение. Второй направлен в сторону сепарации, индивидуации и зрелости. Слова терапевта (символы) в виде интерпретации служат промежуточным, связующим звеном в сепарационном процессе. Но и терапию в целом можно рассматривать как переходный объект, пересадочную станцию на пути к дальнейшему развитию.