Психотерапия. Искусство постигать природу

Один психиатр обратился ко мне за консультацией по поводу не очень благополучно развивающегося клинического случая. Пациентка, женщина лет двадцати, приходила в ярость всякий раз, когда он интерпретировал перенос. Она упорно воспринимала его как свою мать – нью-йоркскую еврейку, обладающую характерным грубым юмором, который часто способен поддерживать человека в плохом эмоциональном состоянии. Психиатр настойчиво повторял ей, что такой перенос помогает ей избегать переживания несчастья и грусти. Эти интерпретации вызывали у пациентки огромное раздражение, и она стала говорить о прекращении лечения.

Поскольку лечение продолжалось только полгода, я высказал терапевту свое предположение о том, что, возможно, этой женщине необходимо предоставить больше времени, чтобы она узнала его лучше, прежде чем она сможет пережить его отстраненность. Фиксация на слабостях ее симбиотического прошлого имела и свои сильные стороны. Психиатр делал попытки превозносить сепарацию как главный фактор, необходимый для усиления понимания пациенткой происходящего и стимуляции ее личностного развития и роста.

Симбиоз приближает человека как к позитивным либидинозным источникам, так и к травматическим моментам жизни, поэтому не стоит вместе с водой выплескивать ребенка. Кохут (Kohut, 1977) развил этот взгляд в терминах нарциссических переносов, слияния, зеркального отражения и близнецового переноса. Он описал, как эти потребности в слиянии и фантазии о слиянии возникают в процессе развития и роста. Все эти переносы должны быть пережиты, прежде чем они будут проработаны. Кохут подчеркивает, что нетерпение к проявлениям нарциссизма препятствует развитию этих переносов, существенно снижая тем самым возможность успешной терапии.

Магические желания и привязанность

Нунберг (Nunberg, 1926), говоря о сложностях, связанных с вопросами привязанности и мотивации к лечению, описывал в своей работе «Стремление к излечению» бессознательные инфантильные желания: «Желание, чтобы все было хорошо, по своей сути является антитезой лечения в смысле адаптации к реальности, поскольку цель желания заключается в восстановлении инфантильной либидинозной позиции с ее нетронутым нарциссическим Эго-идеалом». Такое представление Нунберга было основано на повседневных наблюдениях в клинической практике. Например, обсессивный пациент сознательно надеется получить облегчение от педантичных интеллектуальных размышлений, навязчивостей и придирчивого, критического отношения к другим. Вместе с тем бессознательно он хочет сохранить свое мнение о себе как об образце морального совершенства, которому нет подобных, и ожидает от лечения подтверждения этому. Изначально он бессознательно облачает терапевта в одеяние всевидящего волшебника Мерлина, ощущая себя королем Артуром. Пациент ожидает, что терапия сделает его современным монархом, «здоровой» личностью, человеком, свободным от влечений, не испытывающим никаких фрустраций и непревзойденным мастером в подчинении внешней реальности.

Описывая магическое мышление, Нунберг утверждает:

«Обсессивный невротик, например, рассматривает психоаналитические правила как магическую формулу, которой он должен неукоснительно следовать. Даже если это не так, психоанализ является священным для большинства пациентов, а аналитический сеанс – часом “молитв”. Каждый пациент совершает некий обряд, который сопутствует анализу» (1928, р. 110).