Читаем ПСС (избранное) полностью

***

Ликует пидорская лавочка

Что вот в тринадцатом году

Родила Пугачева Аллочка

Через чужую, блядь, пизду.

Памяти рюмочной «Второе дыхание» (Ну и к Дню Национального Единства, до кучи)

Евг. Лесину.


До свиданья, мой друг, до свиданья,

Не печаль поседевших бровей.

Здесь стояло «Второе дыхание»,

За него по последней налей.


Задыхаюсь от острой сердечной,

Под лопатку стреляющей боли,

В Гнездниковском взамен чебуречной

Пироги заграничные «Штолле».


И на месте дешевой шашлычной,

Где сходился рабочий народ,

Инглишь паб, дорогой неприлично

Засверкал у Никитских ворот.


Там часами над чайником чая,

Исключительный делая вид,

На планшеты чего-то качая

Наша странная смена сидит.


Вся душа исцарапана кошками,

Облысела моя голова.

Покрывается велодорожками

И дурацким вай фаем Москва.


Проявляется мир этот новый

В каждом встречном чернявом качке,

Наливается медленной злобой

Травматический ствол в бардачке.


Над столицею евразиатской

Неразборчивый шепот и крик,

Смесь английского с ленинабадским,

Мне не выучить этот язык.


Испитой, постаревший ребенок

В мире дьявольских метаморфоз,

Словно милый смешной жеребенок

Не догонит стальной паровоз.


Остается пойти и нажраться,

И я снова пойду и нажрусь,

Чтоб навек раствориться в пространстве,

Где когда-то была моя Русь.


Где не выдержав длящейся пытки

Беспросветной осенней порой,

Я укроюсь собянинской плиткой

Как шершавой шинельной полой.


Что сказать москвичам на прощанье

Погружаясь на склизкое дно?

Вот закрылось «Второе дыхание»

Ну а третьего нам не дано.

Злободневное


 Последние события на овощебазе

Демонстрируют, что с мозгами у президента хуево

Он все рвется превратить Россию в Евразию

А русские восстают против этого в Бирюлёво 

***


Допиваю свой стакан

Жизнь опять проходит мимо

И гляжу в цветной экран

Не Россия Украина.


Если верить кобзарю

Украина не Россия

У нас мент кум королю

А у них объект насилья


Вот летит в угрюмый строй

С кровью вырванная плитка

И полощет над толпой

Яркий стяг жовто-блакитный.


Есть пока что океан

И довольно близко с нами

Бьется о щиты Майдан

Человеческим цунами.


Разрываются в ночи

Разноцветные петарды

Видно нам не получить

С них обратно миллиарды.


Мне себя до боли жаль

Где вы годы молодые?

Кто не скачет тот москаль

Украина не Россия.

Эпоха-движуха


Всеволод Емелин о новом революционном времени


Путин вновь удивил нас

Крепостью тела и духа,

Кончилась вдруг стабильность

И началась движуха.



Где-то что-то сломалось

И дождливой весною

Зашевелился хаос

Под тонкую пеленою.



Много выйдет еще

Удивительных полчищ

Из донецких трущоб,

Из карпатских урочищ.



Будут вешать за яйца,

Весело будет и страшненько,

Слово предоставляется

Гражданину Калашникову.



Томятся в руках космонавтов

Снайперские винтовки,

Просыпаются в шахтах

Кассетные боеголовки.



Ждут ракеты, прицелясь,

Каждая знает место.

Что-то мы засиделись

В мягких офисных креслах.



Будут Донбасс и Крым,

Причерноморские степи,

И ядовитый дым,

Радиоактивный пепел.



Не покажется мало,

Хлынет горячей лавой.

Нас ожидает Валхалла[6]!

Грудью вперед бравой!



Будет кровь и разруха,

Аннексии и контрибуции.

Слушайте в оба уха

Музыку революции!

Приказ по армии искусств

Поэт, перед лицом народа

Не спи, не жалуйся, не охай

А будь Гомером, Гесиодом[7]

Встань вровень со своей эпохой!


Сражались боги и герои

В бездонной глубине времен

И плыли эллины войною

На неприступный Илион[8].


Но не стебался, не хихикал

И не юродствовал Гомер,

Он в своем эпосе великом

Дал список греческих галер.


Он список тот в посольство Трои

Не стал передавать тайком,

Воспел он подвиги героев

Своим высоким языком.


От стихотворцев нам известно

Про прошлое во всей красе,

Про Гектора и Ахиллеса

И как хитер был Одиссей.


Как Александр в пархатом шлеме

Всходил на мрачный Гиндукуш[9],

И вот опять настало время

Что не до обиванья груш.


Пусть лысоватый, близорукий

И плоскостопый, ты, поэт,

Но ты слагать умеешь звуки,

Ну, так слагай. Исхода нет.


Разнообразные калибры

Имеются в руках твоих,

Веди же в бой свои верлибры,

А так же регулярный стих.


Перебирая пальцем струны,

Не пой про пошлую луну,

Стань Алконостом, Гамаюном,

Воспой гибридную войну.


Пусть ты сидишь на мягком стуле,

А не в окопе, не забудь,

Что твое слово тоже пуля,

Летящая укропу в грудь.


Слова, звучащие в эфире,

Порою посильней свинца.

Давай, бряцай на грозной лире,

Вселяя мужество в сердца.


И мы еще дойдем до Ганга,

Где утвердим свои идеи,

И не допустим пропаганду,

Которую разводят геи.


И мы взойдем на Фудзияму,

И мы разрушим Солт-Лейк-Сити,

Чтобы остановить рекламу

Их неестественных соитий.


Поэт, стой твердо словно репер

Среди реальности свирепой,

В твоих руках духовный степлер,

Вбивай духовные им скрепы!


Философская лирика 



Нам, похоже, уже не кончить,

Дорогая подруга моя.

На трибунах становится громче,

А на поле опять ничья.


Нам уже ничего не страшно

Среди истин всегда живых,

Нас рождали под звуки маршей

И схоронят тоже под них.


Регулярно четыре сезона

Красят разным цветом газон.

В сотый раз ультиматум Керзона

И Кобзон, Кобзон и Кобзон…


Оглушенные телезрители,

Прощелкавшие жизнь свою,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Собрание сочинений
Собрание сочинений

Херасков (Михаил Матвеевич) — писатель. Происходил из валахской семьи, выселившейся в Россию при Петре I; родился 25 октября 1733 г. в городе Переяславле, Полтавской губернии. Учился в сухопутном шляхетском корпусе. Еще кадетом Х. начал под руководством Сумарокова, писать статьи, которые потом печатались в "Ежемесячных Сочинениях". Служил сначала в Ингерманландском полку, потом в коммерц-коллегии, а в 1755 г. был зачислен в штат Московского университета и заведовал типографией университета. С 1756 г. начал помещать свои труды в "Ежемесячных Сочинениях". В 1757 г. Х. напечатал поэму "Плоды наук", в 1758 г. — трагедию "Венецианская монахиня". С 1760 г. в течение 3 лет издавал вместе с И.Ф. Богдановичем журнал "Полезное Увеселение". В 1761 г. Х. издал поэму "Храм Славы" и поставил на московскую сцену героическую поэму "Безбожник". В 1762 г. написал оду на коронацию Екатерины II и был приглашен вместе с Сумароковым и Волковым для устройства уличного маскарада "Торжествующая Минерва". В 1763 г. назначен директором университета в Москве. В том же году он издавал в Москве журналы "Невинное Развлечение" и "Свободные Часы". В 1764 г. Х. напечатал две книги басней, в 1765 г. — трагедию "Мартезия и Фалестра", в 1767 г. — "Новые философические песни", в 1768 г. — повесть "Нума Помпилий". В 1770 г. Х. был назначен вице-президентом берг-коллегии и переехал в Петербург. С 1770 по 1775 гг. он написал трагедию "Селим и Селима", комедию "Ненавистник", поэму "Чесменский бой", драмы "Друг несчастных" и "Гонимые", трагедию "Борислав" и мелодраму "Милана". В 1778 г. Х. назначен был вторым куратором Московского университета. В этом звании он отдал Новикову университетскую типографию, чем дал ему возможность развить свою издательскую деятельность, и основал (в 1779 г.) московский благородный пансион. В 1779 г. Х. издал "Россиаду", над которой работал с 1771 г. Предполагают, что в том же году он вступил в масонскую ложу и начал новую большую поэму "Владимир возрожденный", напечатанную в 1785 г. В 1779 г. Х. выпустил в свет первое издание собрания своих сочинений. Позднейшие его произведения: пролог с хорами "Счастливая Россия" (1787), повесть "Кадм и Гармония" (1789), "Ода на присоединение к Российской империи от Польши областей" (1793), повесть "Палидор сын Кадма и Гармонии" (1794), поэма "Пилигримы" (1795), трагедия "Освобожденная Москва" (1796), поэма "Царь, или Спасенный Новгород", поэма "Бахариана" (1803), трагедия "Вожделенная Россия". В 1802 г. Х. в чине действительного тайного советника за преобразование университета вышел в отставку. Умер в Москве 27 сентября 1807 г. Х. был последним типичным представителем псевдоклассической школы. Поэтическое дарование его было невелико; его больше "почитали", чем читали. Современники наиболее ценили его поэмы "Россиада" и "Владимир". Характерная черта его произведений — серьезность содержания. Масонским влияниям у него уже предшествовал интерес к вопросам нравственности и просвещения; по вступлении в ложу интерес этот приобрел новую пищу. Х. был близок с Новиковым, Шварцем и дружеским обществом. В доме Х. собирались все, кто имел стремление к просвещению и литературе, в особенности литературная молодежь; в конце своей жизни он поддерживал только что выступавших Жуковского и Тургенева. Хорошую память оставил Х. и как создатель московского благородного пансиона. Последнее собрание сочинений Х. вышло в Москве в 1807–1812 гг. См. Венгеров "Русская поэзия", где перепечатана биография Х., составленная Хмыровым, и указана литература предмета; А.Н. Пыпин, IV том "Истории русской литературы". Н. К

Анатолий Алинин , братья Гримм , Джером Дэвид Сэлинджер , Е. Голдева , Макс Руфус

Публицистика / Поэзия / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная проза