ПСС. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты

– Ничего, я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – монотонно проговорил князь, садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела однако, – сказал он. – Ну садись сюда.

– Ах, как вы меня испугали, mon cousin, Аннушка, дай свечку, – сказала княжна не улыбаясь, а с своим неизменным спокойным и строгим, каменным приличием села против князя, готовясь слушать. – Я хотела уснуть часик.

<Граф Безухов не оставлял законных детей. Наследниками его с равными правами были три княжны по своей матери, жена князя Василия и какие то неизвестные всем Мамонтовы. В случае смерти без завещания, все сорок тысяч душ и миллионы денег делились на эти три ровные части. Дела князя Василия были так расстроены, что наследство это делало его не только богатым человеком, но спасало его от долговых затруднений, из которых он не знал, как выпутаться. Граф Безухов не любил говорить и думать о том, что будет после его смерти. Из своих наследников он переносил только трех княжон, к которым он привык и которых он любил, как говорили злые языки, за хорошенькие лица двух младших. Завещания он никогда не писал, но летом 1805 года, в то время, как возвратился Pierre из за границы и как в Москве все говорили о любовной истории одной из меньших княжон с молодым человеком, за которого она хотела выйти замуж, граф прогневался на всех княжон вместе, две недели не пускал их себе на глаза и написал завещание в пользу Pierr’a и письмо к государю, в котором он просил усыновить его и которое уже после смерти должно было быть передано. Это завещание лишало законных, наследников всего. Князь Василий слышал про него еще в Петербурге, и со времени своего приезда в Москву окольными разговорами старался наводить княжон, бывших при графе, на вопрос об этом завещании, но не мог ничего узнать от непроницаемой старшей княжны, и теперь, особенно после приезда главнокомандующего к графу и его тайного разговора с ним, князь пришел к княжне с целью прямо узнать от нее, существует ли это завещание и где оно.

30.

[1324]Pierre в это время находился еще в самом веселом расположении духа, стоя в кружке молодежи против Наташи и показывая ей, как его учитель танцев показывал ему le grand pas de Zéphyr, и всякой раз, как он делал это па, добродушно стараясь сделать его посмешнее и мешковатее. Наташа[1325]

смеялась, не спуская с него глаз. Pierre, выказывая свои порченые зубы, смеялся еще радостнее ее.

– Какой вы смешной! Ах, какой! – говорила Наташа, снизу глядя на него так беззастенчиво удивленно и радостно, как[1326] смотрят на за деньги показываемых великанов или карликов.[1327] Pierre сбирался еще раз, еще смешнее козелкнуть, чтоб послушать и посмотреть еще, как она смеется, как[1328] он и Наташа, и Борис, Соня, и Nicolas обратились к лакею Ростовых и Анне Михайловне, которые оба с значительными лицами через залу шли прямо[1329] к ним.

– Partons, mon ami,[1330] – сказала Анна Михайловна, вздыхая и закрывая глаза должно быть для того, чтобы не видеть всё еще неприлично веселящееся лицо Пьера, – on me fait quérir (она любила вставить неупотребительное словцо) – le comte va très mal![1331]

Лакей подал Pierr’y записочку от княжон – «Grand papa a demandé après vous! vous auriez pu ne pas vous absenter»,[1332] писала старшая княжна.[1333]

Наташа до передней провожала Пьера, не спуская с него любопытных и ласковых глаз,[1334] как будто она еще[1335] чего то ждала от него. Она не видывала еще таких людей, как этот толстый, простодушный и веселый Пьер.[1336]

Pierre, с детским, глупым весельем в глазах, молча раскланялся с графиней, всё чувствуя[1337]

глаза маленькой черненькой, полные ожидания смешного, устремленными на себя. Граф Ростов, прощаясь с Pierr’ом, пригнул его к себе и поцеловал в голову.

– Покорно благодарю, – сказал Pierre. Наташа засмеялась. Граф тоже засмеялся.

– Славный малый! я его полюбил, – сказал он прямо в лицо Пьеру.

В карете Анна Михайловна вздыхала[1338] и французскими речами старалась приготовливать Пьера. Ему же хотелось смеяться, вспоминая смех Наташи, и он молчал.[1339]

В это время карета графа Безухова с Ріеrr'ом и Анной Михайловной подъезжала к дому графа Безухова.

[Далее со слов:

Когда колеса кареты… кончая: это было необходимо нужно. – близко к печатному тексту. T. I, ч. I, гл. XXII.]

На половине лестницы чуть не сбили их с ног мужик, кучер и лакей, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу с ведрами в руках. Мужик и лакей прижались к стене, чтоб их пропустить, и не показали никакого удивленья при виде их.

– Здесь на половину княжон? – сказала Анна Михайловна мужику.

– Здесь, – отвечал лакей, – дверь налево, – и они побежали вниз. Анна Михайловна шла всё вверх и наконец отворила дверь налево. Она ошиблась этажем и дверь, которую она отворила, вела в комнату живописца[1340] графа.

– Кого надо? – спросил сердито хриплым голосом толстый мущина без сертука, в вязаных помочах.