ПСС. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

Какъ посл перваго духовнаго подъема, происшедшаго въ деревн у тетушекъ, такъ и теперь, посл большой стирки при выход изъ Университета, радостное и твердое душевное состояніе понемногу тускнло, ослабвало, и черезъ годъ Нехлюдовъ опять забылъ свои правила, пересталъ писать дневникъ и сталъ курить, пить, много расходовать денегъ.

Это была вторая метаморфоза, какъ говорила его мать. Не прошло и года посл его перезда въ Петербургъ, какъ съ нимъ произошла еще третья метаморфоза, и онъ сдлалъ 3-ій coup de tête. Метаморфоза состояла въ томъ, что онъ сдлался патріотомъ. Coup de tête же состоялъ въ томъ, что при объявленіи войны Турціи онъ, ршивъ, что его обязанность въ томъ, чтобы жертвовать собой для защиты угнетенныхъ, вышелъ изъ штатской службы и поступилъ въ военную. Онъ говорилъ, что онъ поступаетъ въ военную службу потому, что онъ не могъ бы оставаться спокойнымъ, вн опасности, зная, что люди, наши русскіе, идутъ на смерть за братьевъ; въ глубин же души ему только хот

лось узнать, что такое война, получить новыя впечатлнія, не пропустить чего нибудь, что могло случиться съ нимъ, и, главное, выказаться передъ своими высокопоставленными знакомыми, которые одобряли такіе поступки.

И онъ поступилъ въ полкъ, одлся въ мундиръ.

Вступая въ военную службу въ Петербург, онъ, естественно, по своимъ связямъ былъ вовлеченъ поступить въ одинъ изъ самыхъ модныхъ, дорогихъ и развратныхъ гвардейскихъ полковъ.

Подъ предлогомъ того, что поступленіе его во время войны въ военную службу есть самоотверженный поступокъ, онъ прощалъ себ и другимъ многое изъ того, что онъ не простилъ бы себ прежде, – и потому паденіе его или удаленіе отъ тхъ цлей жизни, которыя онъ ставилъ себ, особенно въ военной богатой сред, въ которую онъ вступилъ, шло очень быстро.

Въ это время съ нимъ случилось то, что случается со всми молодыми людьми этого круга: частью для здоровья, частью изъ любопытства, частью изъ за желанія удовольствія онъ позналъ нерожающую женщину самымъ пошлымъ, грубымъ образомъ.

Онъ потерялъ въ это время совершенно сознаніе того, что хорошо и что дурно. Все дурное длалось такъ роскошно, красиво, длалось такъ вс

ми, что дурное переставало представляться дурнымъ. Чувствовалось какое [то] радостное, веселое освобожденіе отъ всхъ прежде чувствуемыхъ нравственныхъ препятствiй. Вс длали все дурное съ такой увренностью, съ такимъ блескомъ, длали это такіе уважаемые всми люди, что, очевидно, нравственныя требованія, прежде стснявшія его, были одно недоразумніе. Какъ разршалось это недоразумніе, онъ не зналъ, но твердо врилъ, что оно разршается какъ то. Если бы оно не разршалось, не могли же бы вс

эти уважаемые всми люди жить такъ.

Вотъ въ этомъ то душевномъ состояніи онъ по дорог захалъ къ тетушкамъ. И тутъ то съ нимъ случилось то ужасное дло, про которое онъ старался забыть вс эти девять лтъ и которое теперь вдругъ въ такомъ ужасномъ вид напомнило ему себя.

* № 53 (рук. № 19).

Нехлюдовъ нетолько считался людьми, знавшими его, порядочнымъ и благороднымъ человкомъ, но онъ въ дйствительности, несмотря на многія и многія совершенныя имъ дурныя дла, былъ точно хорошій и нравственный человкъ, стоявшій именно въ нравственномъ отношеніи неизм

римо выше людей своего круга. Правда, что въ это время, именно вскор посл смерти своей матери, онъ находился въ такомъ состояніи нравственнаго упадка, до котораго онъ рдко доходилъ, но въ глубин души его не переставая жилъ тотъ нетолько порядочный человкъ, которымъ его считали люди, но высоконравственный человкъ, ставящій выше всего служеніе Богу или нравственное совершенство. Человкъ этотъ въ этотъ періодъ его жизни былъ заглушенъ больше, чмъ когда нибудь, всми маленькими неправдами и ошибками, которыми онъ незамтно унижалъ себя. Но нравственный, требовательный къ себ человкъ былъ живъ.

* № 54 (рук. № 14).