ПСС. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

А между тмъ при первомъ же посщеніи тюрьмы Нехлюдовъ увидалъ, что разговоръ его съ Масленниковымъ не прошелъ даромъ. Нехлюдова, во первыхъ, вовсе не пустили въ тюрьму безъ доклада смотрителю, такъ что Нехлюдовъ опять долженъ былъ идти въ квартиру смотрителя и слушать венгерскіе танцы, подвинувшіеся еще на два такта; во вторыхъ, смотритель былъ еще боле унылъ и сказалъ, что видться можно, но нужно сдлать распоряженія. Распоряженiя же состояли въ томъ, что когда его позвали въ контору, то въ контор никого не было, и его провели въ третью маленькую комнатку, гд во все время свиданія его съ Масловой сидлъ и помощникъ смотрителя.³¹⁷

Маслова была грустна, но Нехлюдовъ не могъ не зам

тить перемны къ лучшему. Она была проще и доврчиве; она разсказала, что ее перевели въ коридоръ политическихъ, но въ отдльную камеру. Днемъ она могла видться съ политическими, и Марья Павловна посщала ее; но вечеромъ и ночью она была одна, и ей было и скучно и страшно.

– Хоть бы со мной кого нибудь помстили; я просила, чтобы Федосью помстили, говорятъ – нельзя. Вы попросите, пожалуйста, для васъ сдлаютъ.

– Что же, это можно, – сказалъ помощникъ, слушавшій ихъ разговоръ. – Вы скажите начальнику, онъ сд

лаетъ.

Какъ ни тяжело было Нехлюдову просить смотрителя, онъ общалъ сдлать это.

На вопросъ о Меньшовыхъ Нехлюдовъ разсказалъ ей, что зa дло Меньшовыхъ взялся³¹⁸ тотъ же адвокатъ,³¹⁹ который ведетъ и ея дло, и это, видимо, обрадовало ее. Онъ спросилъ ее о томъ, понравились ли ей ея новые знакомые въ политическомъ отдленіи.

– Марья Павловна очень мн нравятся, – сказала она въ множественномъ числ. – Хорошая барышня, простая, я и не видала такихъ. Хорошіе тоже мущины: Николай Павловичъ – вы знаете? Вильгельмсонъ. Онъ съ ней приходилъ разъ, – сказала она, и на лиц

ея заиграла опять та непріятная въ ней женская улыбка кокетства. – Два раза приходилъ. – Они помолчали. – А я что общала, то держу, – сказала она улыбаясь, – ни разу не пила, курить – курю.

Взятое съ самого начала ршеніе Нехлюдова служить ей и сдлать все возможное для облегченія ея участи и для возрожденія ее, даже до женитьбы на ней, не измнилось. Не измнилось и чувство любовной жалости, которую онъ испытывалъ къ ней. Напротивъ, чувство это все усиливалось, и ея мертвенность и лежавшая на ней печать нечистой жизни, которыя должны были бы отталкивать его, увеличивали въ немъ его чистую любовь къ ней, не ждущую ни отъ нея, ни отъ кого бы то ни было какой-нибудь за это награды. Сначала у него было чувство тщеславія, желаніе похвалиться передъ людьми своимъ поступкомъ. Это было первое время, когда онъ объяснился съ прокуроромъ, но очень скоро чувство это прошло и замнилось другимъ чувствомъ. Онъ чувствовалъ, какъ понемногу разгорается все больше и большее тепло въ его душ, и это увеличеніе тепла, т. е. любви, не то чтобы радовало его, – радости тутъ не было, напротивъ, онъ испытывалъ постоянно тяжелое, напряженное чувство, – но оно давало ему сознаніе полноты жизни, того, что онъ длаетъ въ жизни то, что должно длать и лучше чего онъ ничего не можетъ сд

лать. Удастся ли ему пробудить въ ней жизнь, вызвать въ ней не любовь къ себ, объ этомъ онъ и не думалъ, и она ему не нужна была, – но если ему удастся пробудить любовь къ тому, что онъ любилъ и что свойственно любить всякому человку – любовь къ добру, это будетъ огромное, сверхдолжное счастье. Если же не удастся, и она останется такою же, какая она теперь, то онъ чувствовалъ, что въ немъ самомъ пробудилась жизнь, и жизнь эта уже не замретъ теперь,³²⁰ и это было большое счастіе. Но вотъ нынче онъ въ первый разъ увидалъ въ ней возможность обновленія. И какъ ни мало замтно было это измненіе, это было для него большой, не ожиданной радостью.

– Я очень, очень радъ, – сказалъ онъ. Хотлъ спросить о книгахъ, читала ли она, но раздумалъ, боясь отрицательнаго отвта. На этомъ кончилось ихъ свиданіе.

– Такъ попросите смотрителя перевести ко мн Феню. Какъ бы хорошо было.

– Непремнно, – сказалъ Нехлюдовъ и исполнилъ это общаніе, несмотря на то, что исполненіе его было очень тяжело для него.