ПСС. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

– А какая же я политическая? – сказала она улыбаясь. – Только нешто отъ того, что тамъ, говорятъ, ихъ не запираютъ. Ужъ очень скучно, какъ запрутъ.

– Вамъ лучше будетъ съ ними. Между ними есть очень хорошіе люди, – сказалъ Нехлюдовъ.

– Отчегожъ имъ не быть хорошими, – вздыхая сказала она.

– А еще вотъ я книгъ вамъ привезъ, – сказалъ Нехлюдовъ, показывая на свертокъ, который онъ положилъ возл себя. Тутъ есть Викторъ Гюго, Достоевскій. Вы, кажется, любили.

– Что же тамъ любить? Скучно, – сказала она.

Лицо ея сдлалось строго, и онъ замолчалъ.

Въ контору вошелъ смотритель. Маслова встала, но смотритель, не обращая на нее вниманія, все въ такомъ же, еще боле уныломъ состояніи слъ къ столу и закурилъ свою толстую вонючую папироску.

– Вотъ попросите его, чтобы вамъ Меньшова повидать, – сказала Маслова, – она меня очень просила; говоритъ, что ни зa что сидятъ.

Нехлюдовъ всталъ и подошелъ къ смотрителю.

– Нельзя ли мн увидать Василія Меньшова?

– Это что, подсудимый? – уныло спросилъ смотритель.

– Да, подсудимый, недавно поступилъ.

– Сейчасъ въ книг справлюсь.

Смотритель открылъ книгу, перелистовалъ и нашелъ подъ литерой М: судился за поджогъ. Поступилъ 3-го, въ 21-ой камер.

– Вамъ зачмъ же?

– Онъ невинно обвиненъ, такъ для защиты.

– Послушайте ихъ – вс невинны. Что же, вамъ привести его сюда?

– Если бы можно, я бы предпочелъ тамъ видть, – сказалъ Нехлюдовъ, радуясь случаю увидать, что ему давно хотлось, самыя мста заключенія.

Выйдя изъ конторы, Нехлюдовъ оглянулся на Маслову и съ радостью увидалъ, что Марья Павловна подошла къ ней и сла на его мсто рядомъ съ Масловой и, глядя на нее своими добрыми, внимательными глазами, что то говорила ей.

** № 75 (рук. № 24).

– Ну-съ, je suis à vous.³⁰⁸ Хочешь курить? Только постой, какъ-бы намъ тутъ не напортить, – сказалъ онъ и принесъ пепельницу. – Ну-съ.

– У меня къ теб три дла.

– Вотъ какъ.

– Во первыхъ, я былъ въ контор

въ то время, какъ тамъ было свиданье политическихъ, и ко мн подошла одна политическая.

– Кто это?³⁰⁹

– Марья Павловна Медынцева.

– О, это очень важная преступница, какъ же тебя пустили къ ней, – сказалъ Масленниковъ и вспомнилъ, что онъ вчера читалъ не ему адресованныя, а переданныя ему для прочтенія по своей обязанности письма и въ числ³¹⁰ интимное письмо³¹¹ Медынцевой къ своей матери. Хотя онъ и считалъ, что обязанность честнаго человка не читать чужія письма не существовала для него, какъ для человка государственнаго, и хотя чтеніе письма³¹² Медынцевой было очень интересно, ему было совстно въ глубин души за то, что онъ читалъ чужія письма. И это воспоминаніе³¹³ было ему непріятно: онъ нахмурился.

– Но какъ же ты могъ увидаться съ ней?

– Ну, все равно, отъ кого я узналъ. Только мн разсказали, что на дняхъ взяли одну женщину, врача Дидерихъ, и прямо пытаютъ.

И Нехлюдовъ разсказалъ все, что онъ слышалъ.

Лицо Масленникова сдлалось вдругъ мрачно и уныло. Вс слды того возбужденія собачки отъ того, [что] хозяинъ почесалъ ее за ушами, изчезли совершенно. Въ это время изъ гостиной доносились голоса; одинъ женскій говорилъ: «jamais, jamais je ne croirais»,³¹⁴ a другой, съ другого конца, мужской, что-то разсказывалъ, все повторяя: «la comtesse Voronzoff и Victor Apraksine.³¹⁵ Съ третьей стороны слышался только гулъ голосовъ и смхъ не³¹⁶ веселый, не натуральный, но всетаки смхъ. Масленниковъ внимательно прислушался къ этому смху и внушительно сказалъ:

– Любезный Нехлюдовъ, прости меня, но я долженъ теб сказать, что, вопервыхъ, это неправильно, что ты могъ видться съ политическими. Я знаю, смотритель прекрасный человкъ, но слишкомъ мягкій, а вовторыхъ, все это правда ли? Да если бы и была правда, то мы ничего тутъ не можемъ сдлать. Это касается охраны. И тутъ наша власть кончается, – прибавилъ онъ, разводя б

лыми руками съ бирюзовымъ перстнемъ. – Такъ что и я бы просилъ тебя это дло оставить.

– Такъ я обращусь въ охрану или въ Петербургъ, – сказалъ Нехлюдовъ.

– И прекрасно.

* № 76 (рук. № 24).

– Ну, наконецъ, третье – самое важное для меня – это то, чтобы перевести крестьянку Маслову, ту самую, о которой я говорилъ теб, въ башню, въ камеру политическихъ женщинъ.

Масленниковъ сжалъ губы и задумался.

– Это можно, я думаю, что можно, – сказалъ Масленииковъ, отказавши въ первыхъ двухъ длахъ, очевидно желая исполнить хоть что нибудь. – Я думаю, что можно. Я посовтуюсь съ совтниками. Я завтра телеграфирую теб. Только ты не боишься вреднаго вліянія политическихъ на твою protegée?

– Нтъ, не боюсь и не думаю объ этомъ, а просто тамъ лучше содержатъ.

– Ну да, ну да. Такъ во всякомъ случа дамъ теб знать.

– Пожалуйста, – сказалъ Нехлюдовъ.

* № 77 (рук. № 24).