ПСС. Том 42. Круг чтения. Том 2

Под 1 февраля записан следующий разговор Толстого с С. А. Стахович: «Читали вы Максимова знаменитую книгу «Сибирь и каторга»? Историческое описание ссылки и каторги до нового времени. Прочтите. Какие люди ужасы делают! Животные не могут что правительство делает». 6 февраля Д. П. Маковицкий записывает: «Сегодня Лев Николаевич сказал мне: «У меня просьба к вам, — злоупотребляю вашей добротой», — и попросил меня справиться о пределах местности, в которой происходило польское восстание 1831 года: захватывало ли оно Гродненскую губернию?» 1 марта: «Напишите Бодуэну де-Куртенэ,²⁷² — поручил мне Лев Николаевич, — чтобы прислал историю польского восстания 1831 года, написанную с польской точки зрения. У Шильдера²⁷³ сказано, что русские были несколько раз разбиты поляками, поляков было 80 000, русских войск 180 000. Может быть, это и не так. Историю и мемуары,²⁷⁴

— мне нужны характеристические подробности».

Получив письмо Д. П. Маковицкого, И. А. Бодуэн де-Куртенэ в свою очередь 9 марта 1906 г. обратился с письмом к академику А. А. Шахматову, прося его прислать Толстому из библиотеки Академии наук те книги, которые могут ему быть полезны в работе над начатым рассказом.²⁷⁵

10 марта 1906 г. Д. П. Маковицкий записывает: «Михаил Сергеевич [Сухотин] привез Льву Николаевичу из Москвы книгу Lamb’а о польском восстании 1830 года (на немецком языке). Очень обстоятельная, но Лев Николаевич недоволен ею между прочим потому, что автор ее был в штабе русских войск».

16 марта Толстой просил гостившего тогда в Ясной Поляне Н. Е. Фельтена побывать у В. В. Стасова и попросить его прислать книг о польском восстании 1830 года, сказав при этом:

«— Надо прочесть много книг, чтобы написать пять строк, разбросанных по всему рассказу».

На другой день, 17 марта, были получены книги от Бодуэна де-Куртенэ, и Толстой принялся за чтение их.

19 марта Толстой просил Д. П. Маковицкого найти ему том «Истории России» С. М. Соловьева — о разделе Польши при Екатерине II.

20 апреля Маковицкий записал: «К чаю Лев Николаевич вышел со статьею Мохнацкого о польском восстании 1830 г. (в «Русской старине» или «Историческом вестнике») и прочел из нее вслух польские цитаты, некоторые из которых, кажется, хочет поместить в «За что?». Потом Лев Николаевич хотел узнать, присоединения каких областей требовали поляки в переговорах с Константином Павловичем во время восстания... Статья Мохнацкого нравится Льву Николаевичу».

В. В. Стасов лишь 14 апреля 1906 г. отправил Толстому семнадцать томов французских, немецких и польских книг о польском восстании 1830 года.²⁷⁶ Но Толстой к тому времени, очевидно, уже узнал всё, что ему нужно было знать, из книг, полученных от Бодуэна де-Куртенэ. 2

отослал Стасову полученные от него книги с письмом, в котором писал: «Благодарствуйте, Владимир Васильевич, за книги о Польской революции. Возвращаю их вам с великой благодарностью, хотя и не воспользовался ими» (т. 76, стр. 157).

Корректуры «За что?» были получены Толстым около 20 апреля 1906 г. (штамп типографии на первых корректурах: 15 апреля — см. описание рук. № 15). 25 апреля Толстой отметил в Дневнике: «За это время поправил плохо «За что?» (т. 55, стр. 218).

Рассказ в первом автографе имел название «Непоправимо»; то же название сохранено и в первой копии, исправленной автором. Во второй копии, вновь им исправленной, Толстой дает рассказу окончательное название — «За что?».

Текст рассказа был переделан Толстым пятнадцать раз (см. описание рукописей). Центр внимания Толстого при переработке рассказа — углубление психологического анализа изображаемых им лиц в связи с обличением деспотизма николаевской эпохи и, как во всех его произведениях, художественная отделка деталей.

Весь рассказ проникнут чувством живой симпатии к польскому народу, угнетение которого всегда вызывало в Толстом негодование против русского правительства, о чем имеются свидетельства различных мемуаристов. Так, Д. П. Маковицкий 25 января 1905 г. записывает:

«За обедом Лев Николаевич спросил, что нового? Ему ответили, что в Варшаве волнения, по русским газетам — 180 человек убитых. Замазали русские надписи на вывесках. Ждут волнений в Лодзи.

— Не могу не сочувстовать полякам, как их обижают, — сказал Лев Николаевич».²⁷⁷

В дневнике H. Н. Гусева под 1 июля 1908 г. записано:

«На днях Лев Николаевич сказал:

— Во мне с детства развивали ненависть к полякам, и теперь я отношусь к ним с особенною нежностью, отплачиваю за прежнюю ненависть».²⁷⁸

Толстой желал, чтобы рассказ «За что?» стал известен польским читателям. 4 июля 1908 г. он писал польскому журналисту Врублевскому: