ПСС. Том 66. Письма, 1891 (июль-декабрь) — 1893

Вам нравится славянофильский кружок, а мне бы он очень не понравился, особенно, если Розанов¹ — лучший из них. Мне его статьи и в «Вопросах» и в «Рус[ском] Обозр[ении]» кажутся очень противны. Обо всем слегка, выспренно, необдуманно, фальшиво возбужденно и с самодовольством ретроградно. Очень гадко. Вы доброе дело сделаете, если внесете свободомыслие. А лучше всего бы уговорить их заниматься только контролем.² А то употреблять мысль и слово на то, чтобы противодействовать истине совершенно нецелесообразно. Я вообще последнее время перед смертью получил такое отвращение к лжи и лицемерию, что не могу переносить его спокойно даже в самых малых дозах. А в славянофильстве есть много самого утонченного и того и другого.

Читали ли вы статью Милюкова о славянофилах? Я прочел часть, и что прочел, то мне понравилось.³ Но я не под этим впечатлением пишу о славянофилах, а вероятно, потому, что не в духе, за что вы меня простите. Здесь мы кончаем наше глупое дело, продолжавшееся два года, и, как всегда, делая это дело, становишься грустен и приходишь в недоумение, как могут люди нашего круга жить спокойно, зная, что они погубили и догубляют целый народ, высосав из него всё, что можно, и досасывая теперь последнее, рассуждать о боге, добре, справедливости, науке, искусстве.⁴ — Я свою статью кончил. Она переводится. Я уже теперь смотрю на нее со стороны и вижу ее недостатки, и знаю, что она пройдет бесследно (пока я писал, я думал, что она изменит весь мир). Теперь я написал и только поправляю статейку о речи Зола к студентам и письме прекрасном по этому случаю Дюма в Gaulois. Пошлю в Revue de Famille. Но хочется теперь написать о положении народа, свести итоги того, что открыл[и] эти два года.⁵

Прощайте пока, целую вас. У нас все здоровы, кроме Левы, Он еще на кумысе, но всё хворает.

Любящий вас Л. Толстой.

13 июля.

Впервые опубликовано в книге: «Лев Николаевич Толстой. Сборник статей и материалов», изд. Академии наук СССР, М. 1951, стр. 693—694.

Ответ на письмо Страхова от 29 июня 1893 г. из Эмса (см. ПС, стр. 442—445).

¹ Василий Васильевич Розанов (1856—1919), реакционный публицист и критик. Наряду с сотрудничеством в реакционной газете «Новое время» под псевдонимом В. Варварин сотрудничал в либеральном «Русском слове».

² Страхов писал: «Перед отъездом из Петербурга меня очень занимала «колония славянофилов», которую я открыл на Петербургской стороне. Т. И. Филиппов, госуд[арственный] контролер и известный ревнитель православия, набрал к себе в Контроль целую толпу писателей: 1. Аф. В. Васильев, 2. Каблиц, 3. Т. Соловьев, 4. Н. Аксаков, 5. Романов, 6. В. В. Розанов. О последнем вы кое-что знаете, и он-то, перебравшись недавно в Петербург, свел меня с некоторыми из них. Какие умные, чистосердечные и скромные люди! Розанов во всех отношениях звезда между ними. Мне придется, кажется, больше всего внушать им всякое вольнодумство: они почти все с таким же жаром отдаются консерватизму, с каким когда-то нигилисты бросались в нигилизм. Во всяком случае кружок мой заметно изменился и освежился».

³

П. Н. Милюков, «Разложение славянофильства» — «Вопросы философии и психологии» 1893, 3 (18), стр. 46—96.

⁴ В это же время В. И. Ленин писал в статье «Признаки банкротства»: «Хищническое хозяйство самодержавия покоилось на чудовищной эксплуатации крестьянства. Это хозяйство предполагало, как неизбежное последствие, повторяющиеся от времени до времени голодовки крестьян той или иной местности. В эти моменты хшцник-государство пробовало парадировать перед населением в светлой роли заботливого кормильца им же обобранного народа.... В 1892 г. Толстой с ядовитой насмешкой говорил о том, что «паразит собирается накормить то растение, соками которого он питается» (Соч., т. 6, стр. 66—67). Толстого Ленин цитирует по №1 журнала «Книжки Недели» за 1892 г. — «Письма о голоде».

⁵ Толстой свое желание выполнил, написав «Заключение к отчету о помощи голодающим» (см. т. 29).

497—498. С. А. Толстой от 15 и 17 июля 1893 г.

499. А. И. Аполлову.

1893 г. Июля 20. Я. П.

Дорогой Александр Иванович,

Очень рад был получить от Павла Ивановича известие¹ о вашем и телесном, и душевном состоянии: телесное лучше, чем я думал, к чему не могу быть равнодушен, и душевное так хорошо, как я думал и желал для вас.

То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами, и ничто больше этого забвения не извращает нашей жизни. Я чувствую это в старости, и это же должен чувствовать человек и в болезни. И как старость тяжела, если продолжать искать того, что дает молодость, и не пользоваться теми великими духовными благами, которые она дает, так и в болезни жалко бы потерять то, что только она одна может дать: ясное сознание себя в воле того, кто послал меня сюда и велел мне страдать и болеть.