ПСС. Том 66. Письма, 1891 (июль-декабрь) — 1893

¹ Н. А. Зандеру. В Дневнике Толстого 16 августа, почти после месячного перерыва в записях, отмечено: «Самое важное событие за это время было затеянное дело М[аши] с З[андером]. Она была очень жалка» (см. т. 52, стр. 97). Увлечение М. Л. Толстой учителем Н. А. Зандером не нашло сочувствия ни в ком из ее семейных. 22 июля Зандер покинул Ясную Поляну, обещав не переписываться с Марией Львовной. Гостившая в конце июля в Ясной Поляне Л. Ф. Анненкова, бывшая в дружеских отношениях с М. Л. Толстой, уехала с ней 30 июля на неделю к себе в имение. См. письмо Толстого к Н. А. Зандеру от 3 августа, № 503.

² П. И. Бирюков 3 августа уехал вместе с приехавшим в Ясную Поляну В. Г. Чертковым на его хутор Ржевск, Воронежской губ., для принятия от него дел редакции «Посредника», заведование которой Бирюков согласился взять на себя.

503. H. A. Зандеру.

1893 г. Августа 3. Я. П.

Дорогой Николай Августович, я получил ваше письмо уже давно и долго не отвечал на него, не столько оттого, что было некогда, сколько оттого, что не мог собраться с мыслями, чтобы ответить вам так, как хотелось, т. е. чтобы не быть несправедливым и вместе с тем искренним.

Судя по письму вашему ко мне и М[арье] Алекс[андровне], я совершенно ясно вижу, что то, что вы принимаете за внутреннюю работу вашего сознания, есть только увлечение и невольный самообман. Внутренняя работа сознания есть дело такое важное, что для того, чтобы она успешно совершалась, надо быть совершенно спокойным, а не под внешним влиянием.

С другой стороны, женитьба есть такой страшный шаг в жизни, что для того, чтобы сделать его, надо, как я и говорил вам, иметь ясно определенные и твердые воззрения, а не в ту минуту, когда увлечен, составлять себе эти воззрения, и даже этими воззрениями поддерживать и оправдывать свое увлечение.

Вы знаете мои взгляды на брак вообще: лучше не жениться, чем жениться. Жениться можно только в том случае, когда есть полное согласие взглядов или непреодолимая страсть. Здесь же нет ни того, ни другого: взгляды, хотя вам и кажется, что они одинаковы — совершенно различны, как они и были различны месяц тому назад; а страсти, по крайней мере со стороны Маши, я знаю, что нет, а есть самое странное, быстрое, случайное, ничем не оправдываемое увлечение. То, что я вам пишу, я сообщу Маше, зная ее любовь и доверие ко мне, и боясь, злоупотребив этой любовью, насиловать ее.

Искренно от всей души желаю вам всего хорошего и прошу вас с той же любовью и уважением отнестись ко мне, с каким я отношусь к вам.

Л. Т.

3 августа.

Печатается по копии рукой М. А. Шмидт. Впервые опубликовано в журнале «Современные записки», Париж 1926, XXVII, стр. 229—230; в СССР опубликовано в журнале «Печать и революция» 1928, 6, стр. 105—106.

Николай Августович Зандер — врач по профессии; с 1 марта 1893 г. учитель музыки (скрипки) младших сыновей, сначала приходящий, а 6 мая 1893 г. переехавший с семьей Толстых в Ясную Поляну.

В АТ хранится только одно письмо Зандера к Толстому — из Москвы от 24 июля 1893 г., в котором он писал о своих мыслях и отношениях с родными; о Марии Львовне в письме не упоминается. Толстой, очевидно, отвечает Зандеру на его вопросы, сделанные им в письме к М. А. Шмидт. Письмо это неизвестно.

504. М. Л. Толстой. Неотправленное.

1893 г. Июля 31 и августа 3. Я. П.

Как ты доехала ж как себя чувствуешь, милая гадкая Маша?

У нас и в душе у меня всё по-старому и о тебе думаю так же: боюсь влиять на тебя, мешать тебе жить, мешать проделать всё, даже несчастье, понести наказание за свои грехи, которое, мож[ет] б[ыть], неизбежно нужно тебе, и боюсь не сказать той правды, кот[орую] обязан говорить всякому. Не думай, что я что-нибудь новое хочу сказать тебе. Сейчас перечитывал письмо Зандера и тужился, тужился, чтобы что-нибудь написать, и не мог.

До этого места я дописал, когда послал тебе маленькое письмо,¹ милый друг. Нынче 3-го августа я проводил Черткова и Пошу. Лева и Таня приехали. Приехал и Миша² с Сухотиным.³ Сейчас вечером приехали Зиновьевы и на верху играют. А я успокоился и написал письмо З[андеру].⁴ Я попрошу Таню списать это письмо и приложу его сюда. Прости меня, если я огорчил тебя тем, что я пишу о твоем чувстве. Если ты меня не простишь, то бог простит меня, п[отому] ч[то] я перед ним употреблял все силы, чтобы поступить не для себя, а для него, как нужно и как он хочет. И думаю, что правда не может быть грехом. —

Я ведь не переставая думаю об этом — и не думаю, а чувствую, болею. Что было тяжело? Да, Маша. —