Псы Господа

Провести этих ничтожных людишек, ставших волею судьбы властителями огромной страны, оказалось проще простого. Потрясенные внезапным ударом, превратившим полного сил Старика в пускающие слюни слабоумную развалину – они были готовы поверить чему угодно и кому угодно. Достаточно оказалось втолковать им, сколько людей, посвятивших жизнь штудиям запретного знания, владеют тайнами – или обрывками, кусочками, фрагментами тайн. Тайнами незримого управления людскими телами и душами, тайнами, позволяющими прозревать будущее и изменять настоящее, тайнами чудесных исцелений и не менее чудесного уничтожения физически недоступных врагов…

И тайнами запредельного долголетия, даже бессмертия.

Пассаж про бессмертие он не стал выделять в ряду прочих загадок мироздания. И без того знал – клюнут. Сиделка в Горках, вытирающая Старику постоянно текущие слюни, – аргумент весомый. Мировая революция – процесс непростой и куда как длительный, руководить ей лучше всего, запасшись запредельным долголетием. А то и бессмертием…

Конечно, развивал свою мысль Бокий, в этом деле хватает как искренне ошибающихся, так и шарлатанов, выманивающих деньги у доверчивой публики. Хуже того, шарлатаны на виду, в центре внимания – а люди действительно серьезные избегают ненужного любопытства толпы. Так кто же, как не ВЧК, может просеять страну мелким ситом? Отделить зерно от плевел, золото от пустой породы? Сложить в единую мозаику разрозненные кусочки тайн, зачастую принадлежащих людям, не знакомым друг с другом?

Конечно же они клюнули. В душе Бокий презирал их и смеялся над ними. Не за то, что поверили – его вера и убежденность была не меньше. За то, что решили, будто найденные сокровища и в самом деле достанутся им…

Спецотдел, созданный поначалу на чистом энтузиазме Бокия, получил неограниченные права и самые широкие полномочия. Книги – самые редкие, самые уникальные – изъятые из разоренных библиотек и хранилищ. Оборудование, конфискованное в тайных лабораториях – заставлявшее порой изумленно ахать профессоров и лучших инженеров. Ритуальные предметы самых экзотических религий, годами пылившиеся в запасниках музеев. И люди… Люди, попавшие под покровительство Спецотдела, могли как угодно относиться к Советской власти и коммунистическим идеям – им прощалось всё. Но горе было отказавшимся сотрудничать с Бокием и получившим клеймо «буржуазный мистик». Такие конкуренты не заживались.

Изредка все же приходилось бросать косточку вождям мировой революции, алчущим бессмертия. Но они были согласны ждать долго – после того, как Бокий вернул способность к речи и движениям Старику, вернул при помощи секрета, выпытанного у умирающего Бадмаева.

С тех пор они не торопили и не подгоняли – даже после смерти Старика. Бокий прекрасно знал, что сотворивший недолгое чудо эликсир вскоре прикончит пациента, – но знал это и триумвират первых людей страны, давший согласие на эксперимент…

С тех пор они – включая и тех, кто раньше на словах демонстрировал скепсис – свято верили Бокию. В душе он смеялся над ними.

* * *

Профессор-нейрофизиолог и по совместительству писатель-мистик Александр Барченко считал революцию крушением всех идеалов и ценностей. Кровавым, как он выражался, кошмаром современности. Но сгинуть в этом кошмаре с клеймом «буржуазного мистика» не желал…

Он сам пришел к Бокию в 1924-м.

* * *

Конвоиры дивились: впервые на их памяти арестант смеялся, спускаясь по лестнице расстрельного подвала. «С ума попятился», – говорили друг другу, не стараясь понизить голос. Без пяти минут трупу какая разница?

Глеб Бокий спускался в расстрельный подвал.

Смеясь…

Глава 9. ПУТЬ МЕСТИ – IV

Ирина, озеро Улим, 06 июля 1999 года

1.

Вода неплохо проводит звук, и тихий призывный стук Ирина услышала издалека. Это звал Хозяин. Ирина медленно поплыла на зов. Слева и справа от нее пару раз мелькнули тени – не она одна услышала сигнал.

Пять русалок и старая лобаста собрались у подводной пещеры. Последней подплыла шестая, та самая темноволосая крепкая девушка, которую Ирина видела сегодня днем. Девушка еле сдерживала торжество. И, пожалуй, облегчение. Вынырнула рядом с Ириной, прошептала тихо, не разжимая губ:

– Расскажи девчонкам про дерево и про камень, чтоб зря не мучались…

Затем указала старухе на пещеру. Лобаста опустилась ниже, заглянула внутрь. Удовлетворенно кивнула. Сделала знак остальным. Ира догадалась, что именно она там увидит: мужика с глоткой, разодранной зубами. Но оказалось – не только его. Все дно пещеры, как ей и говорил старик, было в костях. Одни еле виднелись, полузасыпанные илом, другие топорщились бесстыдно.

Ирина заметила несколько детских скелетов – почти скелетов, не до конца растерявших остатки плоти. Под потолком пещеры скопился большой воздушный пузырь – там, на поверхности, плавали три раздувшихся трупа. Сочащаяся из них гниль медленно опускалась на дно. И четвертый – свежий, сегодняшний.

Лобаста показала жестом: всплываем!

Вынырнув, первой заговорила темноволосая.

– Я сделала, сделала!