Птеродактили и Пушкин

– Девчонки лучше умеют успокаивать, – говорю. – Лидка даже меня делает счастливым. А это надо уметь. На такое лет двести учатся в волшебных школах умных старост.

Лидка пришла, тоже выслушала историю Санька и сказала, что мы с Вовкой всё неправильно делаем:

– Человек боится, что его разлюбят! Так?

– Так, – одновременно ответили мы.

Да так одновременно – аж жутко. Даже букву «а» тянули одинаково – две секунды.

– Давайте мыслить логически… – продолжила Лидка. – Что мы знаем о Пушкине?

Я говорю:

– Его зовут как поэта. Он не пишет стихов. Служил в армии. Учится учить.

– И моет руки перед едой, – добавил Вовка.

Лидка заложила руки за спину:

– А ещё он умный и добрый. Как вы думаете, мог ли взрослый человек поверить в то, что ребёнок превращался в котёнка и обратно?

– То взрослый, а то Пушкин, ты не сравнивай, – умничал Вовка. – Он, может, наивный. Или очень хотел поверить в чудеса, но плохо себя вёл в детстве, поэтому Дед Мороз к нему не приходил. Вдруг в его жизни появляется Санёк, который выглядит как человек, которому можно доверять. И рассказывает про чудо! Пушкин радуется: ура! Бегает по зелёной полянке и думает, что жизнь лучше, чем казалась. Вдруг он уже ищет способ стать оборотнем, чтобы уметь превращаться? Это же так интересно!

Пока Печенькин разбивал Санькины надежды, Лидка дотронулась до мышки рядом с компьютером. Монитор загорелся. Но не в том смысле, что вспыхнул, а включился. Пожаров мы не устраиваем.

Лидка давай по клавишам стучать и мышкой ездить.

– Ребята, смотрите, вот история браузера. Кто-то искал ответ на вопрос «Как превратиться в котёнка?».

– Не ожидал от Александра Сергеевича, – говорю. – Он не похож на глупенького. Здесь что-то не сходится.

Санёк посмотрел в монитор и сказал, что это он пытался научиться превращениям, а не Александр Сергеевич.

– Молодец! – похвалил я. – Не только выговариваешь все буквы, но ещё и кнопки нажимать умеешь.

– Но читаю медленно.

– Это ничего, – успокоила его Лида. – Когда Андрей пришёл в первый класс, он читал не только медленно, но ещё и картаво! Я сразу на него внимание обратила: учится так себе, зато у него фантазия! И ещё он потешный.

Пока я вспоминал свой первый год в школе, Вовка сходил на кухню.

– Вот. – Он раскрыл ладонь с четырьмя конфетами: – Угощайтесь. Тётя Вика хотела всё мне отдать, но я не жадный. Шоколад помогает мозгам работать, так что угощаю ваши умища.

Мы съели сладости, сразу радостнее стало. Лидка пыталась убедить мальца, что Пушкин не разлюбит его, а я решил искать дополнительные пути. Если разговор не возвращает счастье в ребёнка, должно быть что-то ещё. Гляжу – на столе рамка лежит, упала чьим-то лицом вниз и не выполняет свою работу. Я считаю так: если ты рамка, стой и показывай всем тот портрет, который в тебя запихнули, даже если он не очень симпатичный.

– Санька, а почему твоя фотка валяется вот так? – Я поднял находку и аккуратно поставил рядом с компьютером: – Ты тут хорошо получился.

– И костюм котёнка тебе идёт, – захлопала в ладоши Лидка. – А он твой или садиковский?

– Мой.

– Тогда срочно надевай! – скомандовала староста. – Будем тебя в котёнка превращать.

Санька рот открыл:

– А получится?

– У неё всё получается, – говорю. – Это же наша Лида-в-горошек.

* * *

Нам с ребятами удалось отпроситься у родителей до самого ужина.

– Пускай Андрюха пользу приносит. Ещё насидится дома, когда захочет контрольную проболеть, – сказал дед.

Кто тут спорить станет? Точно не мои мама с папой.

И вот в Санькиной комнате собрались не только мы (все, кроме мальца), но и тётя Вика с Пушкиным.

Лида включила с компьютера песню про котов, а я со своего телефона – мяуканье. Мы так атмосферу создавали. Потом Вовка объявил:

– А теперь перед вами выступит превратившийся в котёнка Санька.

Мальчишка вошёл медленно на цыпочках и говорит:

– Мяу. Я котёнок, поэтому хожу вот так, неслышно.

– А это точно Сашка? – спрашивает Александр Сергеевич. – По мне, так настоящий котёнок.

Я взял в руки клубок и бросил его мальцу:

– Обратите внимание, как он здорово играет. Как запутывает нитки вокруг мебели.

Санька вошёл в роль. Он подкидывал клубок, ловил его, валялся на спине, поджав лапки. Мурлыкал и мяукал.

Такого счастливого лица я давно не видел. Даже у Печенькина. А он по жизни радуется. Даже стакану солёной воды. Я ему как-то раз такой подсунул. Он сделал глоток, потом запил это чаем и умилялся, что у него такой хороший друг – розыгрыши устраивает.

Пушкин и тётя Вика веселились ещё больше!

– Молодец, котёнок Санька!

– Как ты здорово превращаешься! Я знал, что ты настоящий артист! – восхищался Александр Сергеевич.

Санька подошёл к Пушкину и заглянул в глаза:

– Я только таким котёнком быть умею. Ненастоящим. А про настоящего придумал. А ты поверил. Ты больше не будешь меня любить?

– С чего ты это взял? – удивился Пушкин. – Нет же. Просто мне очень понравилась твоя история, вот я и сказал, что верю. Разве ты говоришь маме, что не веришь в бабку, дедку, репку и мышку, колобка и кота в сапогах, когда она тебе про них читает?

– Нет. Мне интересно. Я знаю, что это сочинил народ или какой-нибудь дядя.