Птицы, звери и родственники

– Вдруг, – начал он низким дрожащим голосом, – вдруг, вдруг, вдруг появился он, а затем вдруг появилась она, вдруг, вдруг, вдруг. И вдруг он взглянул на нее, вдруг, вдруг, вдруг, а она вдруг взглянула на него, вдруг. Она вдруг раскинула руки, вдруг, вдруг, а он раскинул свои, вдруг. Затем вдруг они сошлись, и вдруг, вдруг, вдруг он ощутил тепло ее тела, и вдруг, вдруг она ощутила тепло его губ на своих губах, и они вдруг, вдруг, вдруг вместе упали на кушетку.

Последовала долгая пауза; мы ждали продолжения. Дональд несколько раз глотнул ртом воздух, словно справляясь с волнением от чтения собственного произведения, тщательно сложил листок и сунул его в карман.

– Ну, что вы об этом думаете? – спросил он у Ларри.

– Чуточку коротковато, – уклончиво ответил тот.

– Но что вы думаете о стиле? – продолжал допытываться Дональд.

– Гм... Это интересно, – ответил Ларри. – Впрочем, со временем вы обнаружите, что так уже пробовали писать до вас.

– Не может быть, – возразил Дональд. – Видите ли, я только сегодня ночью это придумал.

– По-моему, ему не следует больше пить, – громко сказал Лесли.

– Помолчи, дорогой, – сказала мама. – Как вы намереваетесь назвать это, Дональд?

– Я хотел, – с глуповатым видом сказал Дональд, – я хотел назвать это «Книга вдруг».

– Очень меткое название, – сказал Ларри. – Но все же я полагаю, что ваших главных персонажей не помешало бы разработать, если можно так выразиться, поглубже, прежде чем заваливать их на кушетку.

– Да, – сказал Дональд. – Вы совершенно правы.

– Это и вправду интересно, – сказала мама, мучительно чихая. – А теперь, я полагаю, всем нам не помешает чашка чаю.

– Я приготовляйт чай для вас, муттер, – сказал Макс и вскочил на ноги, заставив тем самым всех собак вновь залиться лаем.

– Я помогу тебе, – сказал Дональд.

– Марго, дорогая, я думаю, тебе лучше пойти с ними и позаботиться о том, чтобы они все нашли, – сказала мама.

Когда троица вышла из комнаты, мама взглянула на Ларри.

– И ты утверждаешь, что эти люди не эксцентричны? – холодно спросила она.

– Ну Дональд-то не эксцентричен, – возразил Ларри. – Он лишь чуточку под парами.

– И вдруг, вдруг, вдруг, вдруг он опьянел, – продекламировал Лесли, подбрасывая дров в камин и пиная их ногой, чтобы добиться хоть какого-то пламени.

– Они славные ребята, – сказал Ларри. – Дональд уже перезнакомился с половиной Корфу.

– Что ты имеешь в виду? – спросила мама.

– Ну, ты знаешь, как здесь на Корфу, любят выпытывать твою подноготную, – ответил Ларри. – Они все уверены, что, раз у него есть, по-видимому, личное состояние и он такой до невероятности британец, у него должно быть ужасно интригующее прошлое. И вот он забавляется тем, что рассказывает им байки. Пока что, как меня уверяли, он успел побывать старшим сыном герцога, племянником лондонского епископа и внебрачным сыном лорда Честерфилда. Он обучался в Итоне, Хэрроу, Оксфорде, Кембридже, и, к моему восхищению, не далее как этим утром миссис Папанопоулос уверяла меня, что он получил официальное образование в Джиртоне.

Тут в гостиную с несколько обескураженным видом вошла Марго.

– Тебе бы лучше пойти и как-нибудь унять их, Ларри, – сказала она. – Макс разжег огонь в кухонной плите пятифунтовой банкнотой, а Дональд куда-то исчез и, не переставая, кричит нам «ау!», а мы ума не приложим, куда он делся.

Мы толпой ввалились в гигантскую, вымощенную каменными плитами кухню. Там, на плите, которую топили древесным углем, уже завел свою песню чайник, а Макс скорбно созерцал обгорелые остатки пятифунтовой банкноты, которые он держал в руке.

– Право же, Макс, – сказала мама, – что за глупые шутки.

Макс лучезарно улыбнулся ей.

– Для муттер не жалко никакой затрат, – сказал он, вкладывая остатки денег в ее руку. – Сохраняйт это как сувенир, муттер.

– Ау! – раздался меланхолический, отдающийся эхом крик.

– Это Дональд, – гордо сказал Макс.

– Где он? – спросила мама.

– Не знаю, – ответил Макс. – Раз уж он хочет спрятаться, он спрятайтся.

Лесли подошел к задней двери и распахнул ее.

– Дональд, – позвал он, – где вы?

– Ау! – донесся дрожащий крик с едва слышным резонансом.

– О Боже! – проговорил Лесли. – Этот безмозглый болван провалился в колодец.

В саду возле кухни был большой колодец футов пятидесяти глубиной, с толстой круглой железной трубой, идущей прямо в глубину шахты. По резонансному отзвуку голоса Дональда мы всецело уверились в правоте высказанной Лесли догадки. Захватив фонарь, мы поспешили к колодцу и, оцепив кружком сруб, заглянули в его темную глубину. Вполвысоты на трубе, крепко обхватив ее руками и ногами, сидел Дональд. Он взирал на нас снизу вверх.

– Ау! – застенчиво сказал он.

– Дональд, черт побери, кончайте валять дурака! – раздраженно сказал Ларри. – Вылезайте наверх. Если вы свалитесь в воду, вы утонете. Меня это мало беспокоит, но вы испортите нам весь запас питьевой воды.

– Не испорчу, – сказал Дональд.

– Дональд, – сказал Макс, – ты есть нужен нам. Вылезайт. Там внизу есть холодно. Вылезайт и выпивайт чай с муттер, и мы побеседувайт о твоей книга.

– Вы настаиваете? – спросил Дональд.