Пуговица-камея

Спустя примерно месяц после вышеприведенного разговора, подобный же разговор происходил между молодой девушкой и Торе. Он явился однажды днем, когда Дора была одна дома, так что им никто не мешал. Он сумел с большим искусством дать разговору желаемое направление. Он упомянул к слову, что он знатного происхождения, и затем нарисовал грустную картину человека, от природы жаждущего любви и принужденного вести жизнь без любви. Затем он спросил ее очень нежным голосом, думала ли она тоже об этом предмете и чувствовала ли потребность в спутнике жизни, который был бы для нее дороже всех на свете? Он говорил очень красиво, и она слушала его с большим интересом, но ее ответ был не тот, какого он ожидал.

– О да, – сказала она, – я думала об этом как-то неопределенно, но я так люблю мою прекрасную «королеву», что совсем не могу себе представить жизни без нее, и все же… – ее голос слегка задрожал, – и все же я скоро лишусь ее. Поэтому, если вы желаете слышать мое мнение об этом предмете, то подождите до ее свадьбы.

Она проговорила эти слова многозначительным тоном, и Торе, сочтя это за намек, переменил разговор. Вскоре затем он откланялся и, когда вышел на проспект, на его губах заиграла торжествующая улыбка.

Несколько дней спустя, возвращаясь вечером с Митчелем из клуба, Торе заговорил об обеих мисс Ремзен.

– Это прелестные девушки, – сказал он, – но надо быть очень богатым, чтобы позволить себе роскошь жениться на них. До смерти матери они, конечно, не будут иметь собственного капитала?

Митчель понял цель этого вопроса и по причинам, известным только ему, очень охотно ответил на него:

– О, нисколько. Отец оставил каждой из них капитал в пятьдесят тысяч долларов, который должен быть выплачен при замужестве. Конечно, главную часть наследства получила вдова, но она пользуется им только пожизненно, а потом он будет разделен поровну между дочерьми. Кажется, что-то около полумиллиона.

– Вы счастливчик; хотел бы я иметь ваше счастье!

– Милый Торе, как может человек с вашим умом верить в такие глупости, как счастье? Его так же не существует, как и его противоположности – несчастья. Каждый человек достигает того, чего он заслуживает, благодаря большей или меньшей ловкости. Вы завидуете мне из-за моей женитьбы на Эмилии, а между тем Дора так же прелестна и к тому же еще богаче.

– Мисс Дора, без сомнения, прелестна, но это еще недостаточно для того, чтобы я сделался счастливым ухаживателем. Но что подразумеваете вы, говоря, что она богаче?

– Да, видите ли, ее сестра так любит ее, что обещала ей подарок в десять тысяч долларов при одном условии.

– При каком же?

– При условии, что она не выйдет замуж без одобрения Эмилии.

– Ну, – прервал Торе наступившее после этих слов молчание, – так как после вашей женитьбы вы будете единственным мужчиной в семье, то ваше влияние будет, конечно, иметь значение. Если я буду искать руки мисс Доры, вы мне не откажете в вашем покровительстве?

– Эта мысль для меня не нова и могу вам только сказать, что я не откажу в своем согласии, если вы заручитесь согласием Доры.

– Благодарю вас, – сказал Торе со сдержанным волнением.

Расставшись с Митчелем возле его отеля, он пошел домой, где долго сидел в кресле, строя воздушные замки, которые, судя по довольному выражению его лица, были весьма грандиозны.

В таком положении были дела, когда наступил день свадьбы. Дора получила два прекрасных букета: один – из одних гвоздик – от Рандольфа, другой – составленный с большим вкусом из различных цветов – от Торе. Дора распустила первый букет, выбрала по самому красивому цветку разных оттенков и составила из них небольшой букет, который прикрепила у выреза платья, так что могла вдыхать запах цветов. Другой букет она взяла в руки. Но затем случилось несчастье, в котором она не была виновата и которого даже не заметила: при входе в церковь в тесноте она потеряла букет с груди.

Рандольф, бывший шафером, увидел, что у нее в руках нет его букета, когда потом он спросил ее, от кого она получила букет, и она ему ответила на это, он удержался от дальнейших расспросов, но худо спал эту ночь.

Когда невеста со своим кортежем вошла в церковь, все стали искать жениха; но он не появлялся. Начали перешептываться, высказывали различные соображения, и положение начало становиться тяжелым. Некоторые из друзей Митчеля направились потихоньку в ризницу, где находился Митчель со своими свидетелями, но их не впустили в дверь. А между тем за этой дверью произошла короткая, но резкая сцена. Как раз в ту минуту, когда жених со своими свидетелями готов был войти в церковь, к наружной двери ризницы быстро подъехал экипаж, из которого выскочил Барнес.

– Слава Богу, что я не опоздал! – воскликнул он к великому удивлению собравшихся.

– Уверены ли вы в этом? – спросил Митчель вызывающе.

– Я приехал, чтобы помешать этому браку, – закричал сыщик, задетый его тоном.

– Вы хотите сказать – задержать. Это вы и делаете, ибо мне следовало бы уже стоять рядом с моей невестой, которая меня ждет перед алтарем.

– Говорю вам, я приехал, чтобы помешать этому браку, и я…