Пуговица. Утренний уборщик. Шестая дверь

(Время опять отхлынуло, оставив на берегу новую картинку. Ты наглоталась каких-то таблеток. И повод-то был пустяковый – как говорится, период «притирки характеров». Гладкие, цветные, сладкие и горькие таблетки исчезали во рту и долго стояли в горле непроходимым комом. «А я отравилась!» – как гордо это прозвучало. И тогда ты увидела Глаза. Огромные, наполненные ужасом, постепенно наполняющиеся слезами. После оцепенения – суета с рецептурными справочниками: «Что ты пила? Говори, что ты пила?!» В тебя влили два чайника воды. И все. Зачем были те Глаза? Когда ты вспоминаешь тот взгляд, тебе кажется, что тебя обманули, безжалостно обокрали среди белого дня, взяли в плен на виду у всех. Ты была заложницей тех Глаз и уже не могла убежать. Зачем, зачем они были?!)

– Ну я, пожалуй, пойду! Счастливо!

– И вам счастливо!

Женщина встает и проплывает мимо. Теперь ее походка легка и со спины она кажется совсем молодой. Из сумки выглядывает синий острый каблук модельных лодочек, словно веселый, дразнящий язычок: «А ну их всех!»

(Мир наполнен одиночеством, как соты медом в августовский день. И этот Город по ночам пищит от тоски. Ультразвук расходится ровными волнами. И какой-нибудь седовласый ученый-паранормал принимает их за сигналы космических пришельцев, записывает на перфокарту, а потом ложится в свою старческую постель и прибавляет к общему фону и свое одинокое попискивание. По ночам ты просиживала у окна, ловила сигналы и понимала, как мало любви осталось в этом мире. Эта новая странность никого не удивила. Тебе сказали: «Надо подлечить нервы…» Тебе галантно подставили согнутую в локте руку, и ты доверчиво просунула туда свою… Тебя отвезли в большое серое здание, окруженное забором и садом. Забор – это чтобы местные не обрывали яблок, объяснили тебе. Только и всего. Милая женщина в дымчатых очках стучала по коленкам резиновым молоточком, задавала странные вопросы и с сомнением качала головой: «Все вроде бы в норме…» Потом тебя все-таки увели и одели в застиранный синий халат, выдали тапки на толстой войлочной подошве, вынули из пакета «колюще-режущие» предметы – пилочку для ногтей. И тогда сердце забилось часто-часто. Забилось – и оборвалось. В коридоре ты в последний раз увидела Глаза. Те же глаза, двоящиеся от слез.

– Попрощайтесь! – подтолкнула тебя в спину медсестра в синем халате.

– Ты, главное, отдыхай. Здесь тебе будет хорошо, спокойно. А для института я достану нужную справку из другой больницы, не переживай. Побольше ешь и спи. Ты у меня такая худенькая стала…