Пуговица. Утренний уборщик. Шестая дверь

– Подводный мир намного больше нашего, – говорил Эд-акула, и глаза его снова блестели, как у безумца. – Трудно даже представить, что глубоко под нами сохранились целые города с домами, улицами, базарами. Я видел амфоры, наполненные орехами, вполне пригодными в пищу, кухонные дворики, в которых некогда бурлила жизнь. Море хранит скульптуры Праксителя, драгоценности, перевозимые торговыми судами, останки множества кораблей и миллионы различных предметов. Даже законсервированные в различных емкостях продукты питания, давно вышедшие из употребления! Например, соус-гарум, любимейшее блюдо легионеров Юлия Цезаря – закупоренные амфоры с ним подняли в начале двадцатого века близ деревни Альбенга на Лигурийском море. Когда я попробовал его… О, это непередаваемо! Это как… как выпить глоток вечности и стать бессмертным… Но больше всего меня привлекает тишина. Это ни с чем не сравнимая тишина – она живая. Однажды я слышал, как за тысячи километров от меня поет кит…

Девушки слушали его, широко распахнув глаза.

– А ты, Майкл, что слышал ты? – тихо спросила Мария. И я понял, что мне не отвертеться.

– Вначале искупаемся, – предложил я. – А потом я разведу костер. У нас еще полно выпивки и закуски. Предлагаю немного размяться.

Я видел, что Мария де Пинта хочет, чтобы внимание переключилось на меня. Эд с его мускулами, очевидно, раздражал ее.

– Ну, Майкл, ты должен рассказать… – тихо сказала она.

Я знал, откуда взялось это «должен» – Мария увлекалась психологией и была уверена, что свои страхи необходимо проговаривать, чтобы «измельчать» их и таким образом окончательно от них избавиться. Она считала, что меня до сих пор преследует страх.

Но все же я настоял на своем и потянул всех в море.

Было уже около пяти-шести часов вечера, вода снова светилась изнутри. Здесь, у острова, было больше рыб – они посверкивали в глубине, как ножи.

Я выпил достаточно много, но алкоголь совершенно не брал меня. Мне, в общем-то, незачем было лезть в воду. Я представил триллер, в котором человек, страстно мечтающий напиться, не хмелеет, в то время как окружающий мир погружен в наркотический карнавал.

Мы плавали на поверхности глубокой подводной ямы. Эджидио-акула великолепно нырял и делал резкие широкие круги вокруг Марии де Пинта. Слегка огорченная Сибилла отделилась от компании, дав водный кросс вокруг ближайшего гигантского камня, а я выбрался на берег и принялся упорядочивать наш импровизированный стол. В ожидании новой партии печеной картошки Эд повел девушек на яхту посмотреть снасти для подводной охоты и поставить с борта парочку автоматических спиннингов. Я остался совершенно один среди желтых камней и подумал о незнакомке из 713‑го. Что она делает сейчас? Скорее всего, сидит с группой туристов в каком-нибудь респектабельном ресторане, ест ризотто, или тушенного в вине тунца, или еще что-нибудь подобное… А если бы пригласить ее сюда? Для нее наверняка это стало бы чем-то необычным: пикник с местными жителями на необитаемом острове, со знакомой закуской и чужой водкой, отдающей анисом. Бредовая это была идея, если бы пришла мне в голову вчера во время уборки. Но сейчас она не казалась мне такой уж нереальной. Может быть, тогда у меня появился бы интерес рассказывать про акул. Если, конечно, она оказалась бы такой, какой я ее себе представлял…

* * *

…Все случилось после попойки у Бо Деррика. Этот парень из «благородного семейства» затесался в нашу компанию совершенно неожиданно. Его, так же как и меня, подцепил неугомонный Джейк Стейнбек. С той лишь разницей, что знакомство произошло на вечеринке в Санта-Барбаре у его родителей. Джейк бывал у них раз в год на день Благодарения, потому что с трудом переносил официальную одежду. С «сопляком Бо» Джейк вначале едва не подрался. А может быть, и навешал ему несколько хороших оплеух, потому что когда они ввалились ко мне под утро, у Бо был весьма потрепанный вид.

– Знакомься, это Бо Деррик, – сказал Джейк. – Будем делать из него человека. Он классно играет на банджо.

К таким визитам я давно привык. Джейк частенько вваливался в мою небольшую квартирку, как к себе домой, и тут же лез в холодильник, прекрасно зная, что у меня, как у истинного «гомо-советикуса», всегда найдется, чем закусить.

У Бо были белесые, торчащие «ежиком» волосы и почти прозрачные глаза. По носу и рукам расползлись мелкие рыжие веснушки.

– Представь, Майкл, этого парня я здорово лупил в детстве! – говорил Джейк, уплетая гренки (зная о возможности подобных вторжений, я всегда держал наготове гренки, густо политые чесночным соусом, – лучшего деликатеса для старины Джейка не существовало). – Я, правда, этого совершенно не помню. Родители рассказали. Кстати, папашка нашего друга покруче моего будет…